В переговорах принимал и будет принимать участие японский посланник — мы с Муцухито через посланника московского уже давно конкретику согласовали, так что устами командированного в Берлин японца говорил сам Император. По моему возвращению в Москву жду в гости Арисугаву — с ним мы обсудим важные, секретные мелочи. Заглянет принц и к Вильгельму, с теми же целями. Ну а финальной точкой его путешествия станет Лондон, как и у меня. Жалкая попытка усыпить бдительность англичан, но по неписанным правилам дипломатии положено.
Еще мы с кайзером немного напрягли датского посланника — домой из Лондона я буду возвращаться через Данию, и Копенгагену уготована участь стать местом основания Интерпола — этой структуры пока не существует, а я не против поделиться политической славой его основателя с немцами и датчанами. Политическим сыском и делами Интерпол заниматься не будет — чистая уголовщина. Не принимать наших беглых «политических» Вильгельм, впрочем, тоже согласился, хоть и пытался поначалу делать удивленные глаза — мол, вообще не при делах. Так-то ерундовый жест — мир велик, и врагов моей страны под крылышко охотно примут в том же Лондоне. Или Вене. Или Париже. Или Стамбуле. Или… Ох уж это кольцо врагов! Я, соответственно, должен «разворачивать» куда-то еще представителей немецкой внесистемной оппозиции. Границы у нас ого-го, но мне, тем не менее, проще — если немец ненавидит своего, довольно либерального на самом деле Императора, самодержавного кровавого сатрапа типа меня ненавидит и подавно, а потому ему и в голову не придет перебираться в Россию.
Утро пятого дня началось конечно же с почты. Дагмара незримо и неслышно присутствует в резиденции Вильгельма с самого начала — через добавленных в мою свиту «стукачей», на которых я просто забил: лояльность Императрице преступлением не является до тех пор, пока это не станет для меня вредным.
«Юный Рупрехт слишком мелкая партия для нашей любимой Ксении. Прошу тебя, сын, позаботься о том, чтобы наша принцесса не слишком увлекалась наместником Баварии».
А мне и делать ничего не придется — Рупрехт старался, но Ксюша, даже без учета любви к Сандро, дама амбициозная. Так мне вчера и сказала — «Я не собираюсь становиться королевой какой-то деревни!». Полагаю, Рупрехт покинет дворец еще до обеда, причем без всякого вмешательства с моей стороны — Дагмара и Вильгельму телеграммы шлет, мы же все тут родня и добрые друзья.
«Полагаю, наиболее достойным женихом для Ксении является Кристиан Карл Фредерик Альберт Александр Вильгельм. Ксюша сочла его приятным внешне, и датский Двор ныне занят приготовлениями к вашему визиту — прогулкам Кристиана и Ксении уделяется самое пристальное внимание. Прошу тебя в меру сил посодействовать этим планам».
Понимаю — Дагмара хочет сделать Ксению королевой Дании, тем самым замкнув круговорот невест длиной в два поколения. Я не против — страна неплохая и сулящая некоторыми перспективами. Как минимум, у них там есть судоверфь, а значит применить к своей пользе у меня получится. Дело осталось за малым — свести Кристиана с Ксюшей так, чтобы последней не помешал призрак Сандро в голове.
Подростки в этом плане удобны — им нравится демонстрировать свое «я» через так называемый «бунт», он же — «маме назло». Выбор Сандро в женихи, полагаю, отчасти этим и продиктован, а значит стратегию «я женился по любви и не в праве заставлять тебя выходить замуж за кого надо, а не кого хочется» нужно продолжать — если окна для «бунта» нет, подросток бунтовать и не станет. Отпишу-ка об этом Дагмаре, пусть опробует новую педагогическую методику — даже если с первого «подхода» не получится усадить Ксюшу на датский престол, возраст позволяет.
После совместного обеда Рупрехт заявил, что у него вдруг обнаружились неотложные дела и убыл из дворца, а мы отправились тратить полученные калории на модную забаву — боулинг. Специальная комната с дорожками и специальными слугами для расстановки кегель и возвращению шаров — не механизировали пока — есть и у нас в Гатчине. Там я успел немного пошептаться с невестой на тему Ксюшиной судьбы — много помощников не бывает. После этого с дамами пришлось временно попрощаться — настало время собраться всей русской делегацией и обсудить с сановниками кайзера союзный договор уже конкретно. Этим мы занимались до конца недели, с перерывом в виде посещения промышленного центра Германии — Рурской области с неформальной вотчиной «пушечного короля» Круппа города Эссен.
Петербургские и московские заводы неплохо коптят трубами, извергают в водоемы много вредного, и экология главных городов Родины от этого гробится, но это — жалкая тень Рурской области. Уралу в этом плане тоже несладко, но, опять же, тамошние промышленные мощности угробить природу неспособны. Обладай хроноаборигены нужной терминологией и знаниями, они бы во все горло кричали о самой настоящей экологической катастрофе, захлестнувшей Рур. Всюду, от горизонта до горизонта, в небеса устремлялись трубы. Толпы людей вливались в недра заводов и жадно открытые пасти бездонных шахт по утрам, чтобы к вечеру, шатаясь от усталости и кашляя от накрывающего окрестности в безветренную погоду едкого смога разойтись по квартирам и общежитиям. Да, платят им лучше, чем нашим рабочим. Для них строят школы, училища и больницы. Да, некоторые зачатки техники безопасности здесь уже зародились — в частности, на металлургических производствах господин Крупп снабжает рабочих новинкой в виде тряпичных масок — но я все равно проникся увиденным и захотел заделаться сторонником идей Жан-Жака Руссо, которому промышленный прогресс не нравился. И хорошо понимаю господина Толкиена — вернее, будущее его произведение, в котором природа Мордора загнулась из-за промышленного производства мечей и доспехов. Полагаю, в Англии ситуация еще хуже — они раньше всех встали на промышленные рельсы, и, пусть в последние десятилетия и потеряли статус промышленного центра планеты, но обильные колонии дают английской промышленности бесконечные рынки сбыта.
А параллельно, на все выходные, мы с Вильгельмом покинули передовицы европейских газет — все внимание журналистов переключилось на трагедию Всеевропейского масштаба: в Сандрингемском дворце, частной усадьба династии Саксен-Кобург-Готских (в моей реальности, после вспышки продиктованной войной германофобии — Виндзоров), расположенной в Норфолке, случился пожар, унесший жизнь наследника британской короны Альберта Эдуарда. Наследником, таким образом, теперь становится сын Эдуарда, Альберт Виктор Кристиан Эдуард, герцог Кларенс и Эвондейл. В моей реальности такой фигни не было — я точно это помню. Полагаю, дело в «эффекте бабочки» — в моей реальности Эдуарду не было смысла приезжать в Берлин в эти дни. Поездка изменила график британского наследника, и его угораздило оказаться в Норфолке как раз в момент пожара — последний, полагаю, в моей реальности тоже был, но поручиться за это не могу. Так-то неплохо — Альберт Виктор, по слухам, в детстве имел задержку в развитии, о нем гуляет много слухов — в том числе о том, что, мол, он полубезумен и вообще тот самый Джек-Потрошитель. «Джеком» Альберт не является, но наследничек из него получится тот еще — например, журналюги как-то запечатлели его посещение гомосексуального притона. Более того — я помню, что он вскорости должен умереть, и после смерти Виктории Англия таким образом рискует скатиться в неприятный династический кризис. Ну а если вылечат — это еще круче, потому что специфический характер Альберта будет толкать его на интересное. Да, Британской Империей рулит не только и не столько король, сколько высшая аристократия, но и недооценивать тамошних монархов нельзя — ага, вот совсем ничего они не делают, чисто представительские функции, охотно верим! Словом — мне случившееся на руку как ни крути.
Улыбнувшись, я отложил газету, допил кофе и пошел помолиться в Красном углу. Нет, не просить Господа о новых проблемах для наших врагов, а поблагодарить за все, что он для меня и для моей Родины делает — Россия же богоспасаемая, и теперь я окончательно в этом уверился!
Глава 24
Планы пришлось перекроить — гибель Британского наследника в эти времена считается не поводом отправить сочувственную телеграмму, а поводом собраться всей европейской верхушкой на похороны. Теперь у меня есть выбор — съездить во Францию после Англии или не ехать в нее вовсе, немного поговорив с тамошним президентом прямо на похоронах: там же не отпевание да кладбище, но и многодневные «поминки», а еще никто не запрещает гулять и общаться с кем хочешь.