Последнего нам не надо – соболиную шубку в честь помолвки Марго я подарил, мы же мировая столица роскошных мехов. Это дело потихоньку монетизируется в мою пользу – пушные зверьки уже давно отловлены и посажены в здоровенные питомники размножаться и превращаться в изделия, которые, в свою очередь, превратятся в мощные денежные потоки, питающие мою страну. Почти ноу-хау – некоторые питомники уже существуют, но меха в массе своей добываются силами охотничьих артелей, что нестабильно и вредно – выбивают зверя без всякой системы и регламента. Государственную монополию вводить не стану – мужики же в нищету впадут без привычного ремесла, а емкости рынка хватит нам всем.
Ксюша – у нее всяческие шубки давно имеются – и Кристиан влезли в одну корзину по специально для этого сделанной лесенке, мы с Марго забрались в другую. Оператором горелки и двигателя является упакованный в похожую на гостиничную униформу англичанин.
- Как думаешь, он – шпион? – шепнула мне на ухо Маргарита.
- Ну разумеется он шпион! – не стал я долго думать.
«Шпионы» бывают разные – данный субъект совсем не обязательно числится штатным работником какого-нибудь ведомства, достаточно регулярных разговоров со строгими господами с подробными отчетами о содержании бесед состоятельных клиентов.
Ожила горелка, движок пока молчит – нет смысла заводить, пока не наберем высоту. Корзина оторвалась от пожухлой, надеющейся вскоре скрыться под пеленой снега травы, и рука невесты сжала мою сильнее. Боится, а значит нужно отвлечь:
- Шпион – это очень полезно, - прошептал я в изящное, немного порозовевшее от осенней прохлады, ушко. – Когда он свой – это понятно, но и с чужим можно придумать много веселого. Например, специально «сливать» через него выгодное себе вранье – называется «дезинформация». Например…
Повысив голос, я сделал вид, что отвечаю на реплику Маргариты:
- Ты совершенно права, любовь моя – от Аликс действительно попахивало алкоголем.
Англичанин едва заметно – несовершенна подготовка и выдержка! – дернул головой. Даже если не шпион, слух все равно очень вкусный, и по окончании рабочего дня разлетится по пабам и ресторанам.
- Бедняжка! – весьма достоверно вздохнула Марго. – Придворные интриги так ужасны, и я очень надеюсь, что это был единичный срыв, который не перетечет в недостойное пристрастие.
Англичане не меняют королей, а потому слух «английская королева – алкашка» легитимности Виктора Альберта не сильно подорвет, но станет неплохим ударом по мировому престижу актуального нашим пожилым временам гегемона. Какая умница моя принцесса – мы же не обговаривали эту милую импровизацию.
Глава 4
Похороны Виктории прошли очень кинематографично – одетые в темные тона аристократы защищались от хлещущего длинными струями с небес дождя черными зонтиками в руках слуг, Двор с гвардией и Конвоем отрабатывали соответствующие ритуалы, мы делали каменно-сочувственные лица и немножко говорили приличествующие ситуации речи, а я конечно же не мог не выпендриться, положив начало своей репутации самого мирного Царя в истории человечества:
- Нашу эпоху уже сейчас называют «Викторианской». В Мировой истории именно такой она и останется. Сейчас, когда XIX век подходит к концу, я вижу в трагической гибели Ее Императорского Величества огромное символическое значение. Британская Империя под её правлением сделала многое для того, чтобы человечество преодолело тьму старых веков и встало на рельсы научно-технического прогресса. Позволю себе процитировать несколько строк из письма покойной: «Бремя белого человека тяжело, мой мальчик, но лишь мы способны направлять народы и вести их в будущее. В своей глупости они могут сопротивляться, брыкаться и изо всех сил цепляться за никчемные туземные идеалы, но мы не должны обращать на их потуги внимания – нами движет лишь стремление к общему благу».
Альберт от избытка чувств шмыгнул носом:
- Прекрасные, прекрасные слова!
- Нашим миром движет человеческая воля, - продолжил я. – Нашей вселенной – находящиеся в противоборстве хаос и порядок. Позволю себе заметить, что Ее Императорское Величество любила порядок, иначе Британская Империя никогда бы не стала такой, какой мы ее знаем. Позволю себе воспользоваться этим печальным днем, чтобы призвать все человечество к взаимовыгодному, мирному сотрудничеству во имя всеобщего блага. Всеобщего блага, к которому всем сердцем стремилась Виктория.