Кулинарный эксперимент прошел штатно, по завершении подарив нам миску с плавленным сыром. Такой простой, легендарный продукт в этом времени, к огромному моему изумлению, мне ни разу не встретился, а значит его и не существует. Спасибо маме, ей нравилось варить домашний, а я запомнил.
- Изумительно! – оценил Андрей Павлович, попробовав кусочек. – Это без сомнения сыр, но консистенция… - не договорив, он ножом и ложкой отделил треть полученного продукта в отдельную посуду и отдал на растерзание младшим поварам.
- Консистенция такая, словно он плавится, - дополнил я. – Предлагаю назвать это «плавленный сыр». Дальнейшие опыты доверяю вам, Андрей Павлович. Если творог кислый, нужно добавить больше соды, а консистенция конечного продукта зависит от твердости творога. Полученный нами сыр отлично подойдет для бутербродов или улучшения бульонов, а твердые сорта надлежит использовать как и любой другой сыр. Предлагаю освоить его копчение. Когда у вас получится, запишитесь на прием, поговорим о дальнейшей судьбе продукта. Привилегию оформить на вас распоряжусь в обычном порядке.
- Благодарю за доверие, Ваше Высочество, - отвесил поклон шеф-повар.
Я на него кулинарию не первый раз оформляю, и разговоры на тему «это ж не мое» остались в прошлом – цесаревич считает, что твое, а у тебя, получается, другое мнение? Ай-ай-ай, Андрей Павлович, так и на должность командира телеги-полевой кухни угодить можно, чувство ранга тренировать!
***
Варшавский вокзал отапливался, а от столпотворения в нем стало жарко и душно. Толкнув подданным короткую речь на тему «вот, приехал, как и обещал, останусь на три дня вникнуть в дела губернии, а то из столицы не всё видно», я в компании генерал-губернатора Варшавского генерал-губернаторства Иосифа Владимировича Гурко покинул вокзал по организованному местными «силовиками» человеческому коридору. Солнышко щедро дарило свет, но не тепло: усыпанные снежком дома и улицы радовали глаз, печные и промышленные трубы жизнеутверждающе посылали в небеса дымы, не влезшие в вокзал, мерзнущие подданные согревались при помощи продающих чай и горячий сбитень коробейников. Праздничной атмосферы придавали играющий оркестр и развивающиеся по всему городу имперские стяги.
Даря благожелательные улыбки и легонько кивая в обмен на поклоны, мы добрались до кареты. Замерзнуть в метель аки зашитый в генетический код ямщик мне в этой жизни не грозит: во-первых, вдали от инфраструктуры я почти не бываю; во-вторых: одного меня даже вопреки моему желанию в заснеженном поле ни за что не оставят; в-третьих, предназначенный мне транспорт отапливается хорошо вписанными в интерьер и огороженными от случайного прикосновения кубами, в которые загружают раскаленные угли – чтобы монаршая персона путешествовала без совершенно уморительного попыхивания трубой интегрированной в карету «буржуйки»: такого на улицах я уже насмотрелся, народ натурально ржет, хотя по идее должны были бы привыкнуть.
Четверка белоснежных тяжеловозов породы «шайр» (длинная шерсть у копыт аккуратно расчесана) под профессионально-зычное «Пошла, залетная!» усатого, одетого в шубу и шапку на меху кучера понесла нас по улицам Варшавы.
- Народ губернии счастлив видеть Ваше Императорское Высочество, - поделился впечатлениями Гурко.
- Мне это очень приятно, - честно признался я.
Кто-то без сомнения счастлив, кто-то воспринимает происходящее чисто как развлекательное мероприятие, а кто-то притворяется, держа фигу (лишь бы не револьвер!) в кармане. Как и везде, как и всегда.
- Мы с уважаемыми господами усердно готовились к вашему прибытию, Ваше Императорское Высочество, - похвастался губернатор.
Заодно намекнув, что ответа на высланную мне на согласование «программу» он не получал – я оставил себе пространство для маневров и внезапных проверок чего-нибудь.
- Программа по большей части хороша, и я с удовольствием последую ей от первого до седьмого пунктов, - проверил я память генерала на прочность.
Пожилой все-таки, вдруг утратил квалификацию?
- О точных изменениях пунктов с восьмого по двенадцатый я сообщу вам в подходящий момент, - добавил я. – С тринадцатого и до конца визита ваша программа снова становится хорошей.
Озадаченно пошевелив бакенбардами, Гурко напрягся и завершил короткую пантомиму улыбкой – запомнил несложную «математику» и оценил, что никто из «уважаемых господ» обижен изменениями не будет. Карьера Иосифа Владимировича, как и у подавляющего большинства генерал-губернаторов, строилась в армии, поэтому на «узнаете в свое время» он не обиделся и спрашивать ничего не стал, переведя тему на классическую: