- Так точно, Ваше Императорское Высочество!
- Журналистов сюда с фотографами! – добавил я важного в спину улепетывающему вглубь улицы генералу. – Люди должны видеть истинное лицо терроризма! – пояснил для свидетелей, которые журналистов и фотографов первым делом звать не привыкли.
Пусть учатся.
Уважаемые бедолаги растерянно поводили глазами туда-сюда, решая, стоит ли им бежать за Василием Андреевичем. Пока они определялись, я уточнил:
- Бомбист целый?
- Цел, собака подлая, - сплюнул от отвращения казак Петр.
- Подождет, - решил я, дал дорогу поклонившимся на ходу медикам, которые полезли в карету, и скомандовал «уважаемым». – Все на помощь раненым, господа!
Очень хорошо, что рыжий выжил – если он не кретин-одиночка, я обязательно вытяну из него все, что он знает.
Глава 9
Рыжему бомбисту было плохо: тихонько подвывая, он размеренно покачивался на корточках в углу сарая и обильно плакал. Методы оперативно-полевого допроса не причем: когда я пришел в сарай, рыжий уже был вот таким. Повезло уроду – в самом деле ни царапины, только очков на тощей бледной роже не осталось - вон валяются, раздавленные, кто-то из Конвоя злость в почти уставных рамках сорвал. Не осуждаю.
- Сo ja zrobiłem, Boże? – вклинилась в тонкий, противный вой рыжего разборчивая фраза.
Даже злиться на этого кретина не могу – идеалист похоже, с таких какой спрос? Чистые безумцы. Опасные безумцы. Очень приятно чувствовать себя борцом за свободу и настоящим, идущим на самопожертвование, героем. Особенно приятно для таких толкать высокопарные речи с петлей на шее – смотрите, какой я классный и несломленный! Конкретная, сидящая в углу особь, похоже именно такой себя и мнила – кину бомбу в цесаревича во имя высокой цели, и все увидят, какой я герой. Увы, реальность оказалась не такой, какой он ее представлял – в фантазиях «сопутствующий урон» как правило не учитывается, а порвать в клочья взрывающейся фигней пару-тройку десятков человек и лошадей без последствий для собственной психики может только идеалист совсем другого уровня. Товарищи Ленин и Сталин, например, про «сопутствующий урон» знали многое, потому что судьба регулярно макала их по самую макушку туда, где идеализм сохранить сложно. Ленин оказался похлипче – мировой революции не случилось, вместо нее пришел новый виток классовой борьбы, смешавшийся со старыми добрыми империалистическими разборками. Все знают, как Владимир Ильич закончил свою жизнь – в безумии и параличе. А вот Коба оказался крепким, и у него получилось возродить Империю в новой форме. Сейчас Иосифу тринадцать лет, пусть себе растет спокойно, но однажды я его отыщу и куда-нибудь пристрою: исключительных дарований человек, мне такой пригодится.
- «Зробилил» знатно, - опустился я на корточки перед рыжим. – Русский знаешь?
Похлопав на меня мутными глазами, идиот кивнул и спросил:
- Как же так, Ваше Высочество? Неужели это все, - он кивнул в сторону улицы. – Я?
- Ты, - ответил я. – И те, кто дал тебе бомбу и инструкции. Ты – лишь орудие, попользованное врагами польского народа. Вы убили полсотни добрых поляков, - преувеличил «потери» ради сговорчивости кретина. – О русских, татарах, грузинах и других я умолчу – ты их ненавидишь.
- Ненавижу, - неуверенно, словно по привычке, согласился задержанный. – И тебя ненавижу! – ощерился на меня. – Все вы – враги рабочего класса и свободной Польши! Если бы не проклятые русские свиньи, мы бы жили сытно и свободно!
- Кишки-то внутри у всех одинаковые, - заметил я и поднялся на ноги. – Идемте, господа, убедимся в правоте моего тезиса так сказать наглядно.
Казаки подхватили рыжего, и он поджал ноги, не желая покидать уютный сарай, откуда не видно «сопутствующего урона»:
- Я не хочу! Не надо! Лучше сразу на виселицу!
Ага, туда, где ты будешь смотреться таким красивым и героическим.
- На дело рук своих смотреть нужно обязательно, - заметил я. – Потому что через интересные разговоры под покровом ночи и через рукописные копии не менее интересных книжек классовая и национальная борьба выглядят красивыми и возвышенными. А на деле… - я обвел рукой останки людей, лошадей и улицы. – Ты чего глазки-то закрыл? Ваня, помоги товарищу полюбоваться издержками борьбы за свободу.
Свободный от ношения рыжего казак подошел к задержанному со спины и руками заставил открыть глаза.
- Зрение у тебя от чтения гнусностей в конспиративной темноте не очень, - обратился я к рыжему. – Вот сюда проследуем, - повел спутников к левому торцу ближайшего дома. – Здесь закончил свою жизнь казак Собственного Его Императорского Величества Конвоя Степан. Как ты, уважаемый борец за свободу и рабочий класс, можешь заметить, затылок Степана не выдержал столкновения с кирпичами. Посмотри поближе на его вытекший мозг.