Климат тот, так сказать.
Очень интересно будет посмотреть на реакцию Никки, когда мы через всю Империю будем возвращаться в Петербург. Ну и просто посмотреть интересно, посравнивать: колониальную роскошь я видел, колониальную нищету наблюдаю прямо сейчас, и на обратном пути заценим, где в этой «вилке» застряла основная масса русского народа.
Нахватавшись впечатлений, покормив москитов и пофографировавшись на фоне местной архитектуры…
— Любишь же ты фотографирование, — улыбнулся Никки.
— Через век-другой нас не станет, — развел я руками. — А фотографические карточки останутся. Не знаю, как тебе, но мне приятно думать, что кто-то спустя века будет на эти фотографии смотреть.
— Поэтому ты снимаешь шляпу? — спросил Георг.
— Она помешает потомкам любоваться моим мужественным лицом, — подтвердил я.
Николай с Георгом хохотнули, и я принялся их учить принимать эффектные позы.
…мы вернулись в гостиницу. Слуги меня помыли и переодели. Далее состоялся обед — постная диета соблюдалась и вчера, за ужином, и сегодня, за завтраком и обедом — по истечении которого было объявлено свободное время до ужина.
Поднявшись наверх, мы столкнулись со ждущим лифта Шевичем. Никки не удивился, а я спросил:
— Покидаете нас, Дмитрий Егорович?
— Так точно, Ваше Высочество, — поклонился он. — Получил предписания от его Высокопревосходительства Министра иностранных дел Гирса и незамедлительно отправляюсь с ними в Токио.
— Какие? — заинтересовался я.
— Жоржи, далась тебе эта дипломатия, — влез «беспечный ездок» Николай. — Дмитрий Егорович, буду ждать нашей встречи в Нагасаки.
Что ж, я и так знаю — в ультимативной форме требовать права для русской эскадры заходить в любой японский порт, что станет кульминацией долгой истории о похождениях многоопытного дипломата Шевича в необычной стране Японии.
— Я буду ждать ее еще сильнее, Ваше Императорское Высочество, — поклонился Шевич снова.
Мы разошлись по номерам, слуги снова меня переодели, я прилег на мягкий диван под открытым окном — сетка помогает от кровопийц — и спросил:
— Андреич, Карлуша и Кирил ходили в город?
— Велите позвать? — замаскировал он утвердительный ответ.
— Зови, — махнул я рукой.
Илюха эту историю много раз рассказывал, даже я запомнил. До назначения в Японию Шевич много лет верою и правдою, аки мой Андреич, тянул дипломатическую лямку в Европе, так что я нисколько не иронизировал, называя его «многоопытным». Увы, опыт в этом случае сыграл дурную службу: что Петербург, что Париж, что Лондон — это, что бы там кто не думал, примерно одно и то же. Дворянство — тем более: повязанные многовековыми родственными, деловыми и политическими нитями, далеко не все из них к этим временам утратили феодальное понимание своего класса. Дворяне — как бы над быдлом. Англичане и Французы доминируют в том числе и из-за того, что первыми сообразили построить национальные государства, и теперь пользуются доверием менее прогрессивных соседей. То самое хваленое «рыцарство» наших монархов не раз било по русскому народу — другие-то смотрят на мир прагматично.
В общем, попав в Японию, Шевич не понял, что оказался в другой цивилизации. Гражданские войны в Японии отгремели совсем недавно. Реставрация Мэйдзи завершилась успешно: страну объединили, замаскировали феодальную верхушку ширмой в виде парламента, построили какую-никакую промышленность, и теперь хищно косятся на Север, мечтая о колониях.
Невозможно за одно поколение всему тридцатимиллионному населению Японии — примерная цифра, точной не помню — перепрыгнуть от без пяти минут неолита к модерну. Образованные и богатые — они да, смогли вестернизироваться. Большая часть населения, однако, до сих пор смотрит на мир как их предки тысячи лет для этого. В частности, очень важно учитывать «божественное происхождение» Императорской династии.
Шевич вот этого не предусмотрел, когда во дворе нашего посольства строили беседку. Получилась так, что она просматривается с дороги. С дороги, по которой в один прекрасный день захотел прокатиться Император Муцухито. Выезд Императора — это всегда большой праздник и повод для подданных посмотреть на свое божество. Посмотреть украдкой — лежа рожей в грязи только так и получается.
Будучи просвещенным человеком, Муцухито спокойно принял тот факт, что собравшиеся на чай в беседке русского посольства дамы падать напудренными щечками в грязь не захотели, ограничившись привычными им, светскими европейскими поклонами.
Муцухито радушно помахал дамам ручкой и поехал дальше, а вот крайне оскорбленные поведением русских аборигены остались. Как ты смеешь не падать рожей в грязь перед божеством? В дам полетели камни, но полиция быстро усмирила погрязшую в раболепстве толпу.