Едва ступает Назар Пичугин. Вновь комиссар Наумов к нему подходит. Снова плечо подставил.
— Держись, Пичугин. Победа рядом!
Потом, уже у самого Комсомольска, путники попали в пургу. Два дня трепал и людей и округу ветер. Как снежный барс на людей бросался. На последних переходах Пичугин и вовсе сдал. И хоть снова явилась к нему беда — исчезла вдруг и пила-ножовка. Не сожалел о ножовке теперь Пичугин. «Пропади ты пропадом всё», — сказал.
И всё же дошёл он вместе со всеми до Комсомольска. Вот он, конец похода.
Ура! Пробились.
Подошёл комиссар Наумов к Пичугину, улыбается. Ответил и Пичугин ему улыбкой. Посмотрел на Пичугина Наумов как-то загадочно, протянул вещевой мешок.
«Что такое?» — не может понять Пичугин.
— Бери, бери, — улыбается комиссар.
«Что такое?» — в догадках опять Пичугин.
Раскрыл он мешок и ахнул. Рубанок, фуганок, пилка-ножовка лежат в мешке.
Повернулся Пичугин к комиссару Наумову. Только нет здесь уже Наумова. Вот он спешит по настилу снежному. Кому-то приветливо улыбается.
Карта Миши Иванова
Для строительства нового города не хватало кирпича и гравия. Кирпич не сделаешь без глины. Везти гравий, кирпич или глину издалека долго и дорого. Надо было строительный материал разыскать на месте.
Стали расспрашивать пермских старожилов.
— Должна быть глина. Должна, — говорят старожилы.
— Должен быть гравий. Край богатый — всё в наших местах должно быть.
Решили строители направить в тайгу экспедицию. Подобралось восемь человек. Самому молодому из них, Мише Наумову, было шестнадцать лет.
Раздобыл Миша где-то карты этих мест.
— Важнейший документ, — говорил. — Важнейший! — И добавлял: — Ключ к разгадке великих тайн.
Стали прикидывать комсомольцы, сколько же дней они пробудут в тайге, сколько же им понадобится времени, чтобы найти глину, чтобы разыскать гравий.
Один сказал: месяц. Второй сказал: два.
Тронулась в путь экспедиция. Всё предусмотрено в экспедиции, взяты: палатки, лопаты простые, лопаты совковые, лопаты сапёрного образца, кайла, ломы, топоры, котлы походные, посуда кухонная. Солидный запас еды.
Шагают тайгой изыскатели. Полны гордости и надежд. Миша важно идёт, карту свою несёт. Досрочно свершились надежды. Прошли немного — наткнулись на глину. Прошли немного — встречают гравий.
Три дня, и закончена вся экспедиция. Даже обидно стало. Вернулись участники экспедиции в Комсомольск. Поставил Миша кружки на карте, обозначил места находок.
— Ну как? — спрашивают старожилы.
— Полный порядок, — отвечают комсомольцы. — Нашли и глину, нашли и гравий.
— То-то, — улыбаются старожилы. И снова своё: — Богат наш край, богат. То ли ещё тут сыщется.
И верно. Прошло несколько лет, и нашли геологи в тех местах богатейшие залежи олова и свинца, цинка, меди и других очень нужных стране металлов.
Удивительной стала карта Миши Иванова. Глянешь — в разноцветных она кружочках.
И никаких гвоздей…
Для любого строительства нужен лес. Лес для Комсомольска рубили на правом берегу Амура. Комсомольск же строился на левом его берегу. Лес доставляли по воде. Но вот наступила зима. Амур замёрз. Как же переправить строителям лес?
Конечно, нужны машины. Нужны трактора. Нет пока на строительстве нужного количества машин, нет тракторов. Нет саней, нет даже лошадей.
Что же делать? Казалось, выхода нет.
И вдруг:
— Есть выход! Есть!
Идею, как доставить лес с правого берега Амура на левый, подал молодой инженер комсомолец Василий Сухнев.
— Надо прорубить канал во льду, — заявил Сухнев.
По каналу Сухнев и предлагал переправить заготовленные бревна в Комсомольск.
— Канал!
— Во льду?!
Идея смутила многих.
— Да, да, канал. Да, да, во льду, — повторил Сухнев.
Подумали, подумали люди. Выхода другого действительно нет. Прав, конечно, Сухнев. Надо прорубить канал во льду Амура.
— Рубить — и никаких гвоздей! — кричал Витя Смородин.
Рассчитали комсомольцы длину канала. Получилось девять с половиной километров. Решили пробивать его шириной в один метр. Глубиной в восемьдесят сантиметров.
Февраль. Стужа. Мороз. Вышли комсомольцы на лёд Амура. В руках кирки, ломы, лопаты. Приступили к работе люди.
Шесть дней и ночей не прекращался упорный труд. Наступило утро седьмого дня.