— Ура! — пробили канал комсомольцы.
Первые брёвна шлёпнулись в воду.
— Наша взяла! Наша взяла! — кричит Витя Смородин.
Ненадёжна погода здесь, на Амуре. Особенно в феврале. Ясно, ясно, и вдруг налетит ветер, наползут облака. Посыплет снег. Загудит вокруг. Заметет. Засвистит. И вот уже пурга лютует и пляшет по всей округе.
Так сложилось и в тот день. Только пробили комсомольцы канал. Только поставили точку. Тут как тут — коварный дальневосточный ветер. Тут как тут — дальневосточная пурга. Запорошило, замело всё вокруг. Стал снег набиваться в канал. Вычерпывают люди его лопатами. Не поспевают. Ко всему начал увеличиваться мороз. К утру канал замёрз.
Получилось: вся работа коту под хвост!
Пришлось людям всё начинать сначала. Пробили вторично канал комсомольцы. Снова шлёпнулись брёвна в воду.
И снова злым роком пурга явилась. Кружила. Плясала. Людям в лицо смеялась.
В третий раз пришлось приниматься за труд комсомольцам. Осилили всё же они и мороз, и пургу, и снег.
Заработал канал. Стали комсомольцы цепочкой вдоль канала. Толкают баграми бревна. 210 брёвен переправили в первый день. Более шестисот во второй, более чем по тысяче в третий и в другие дни. Идёт бревно за бревном. Получай, Комсомольск, строительный лес для города.
Стоит с багром в руках в общей цепочке и Витя Смородин, толкает брёвна.
— Шагайте, шагайте! — покрикивает. — Шагайте. И никаких гвоздей.
Доброе дело добром отзовется
Случилось это глубокой осенью. Шли дожди. Решетили землю. Неистово носился ветер. Ударял в бараки. Валил людей. Неспокойное было время.
В один из таких дней, уже вечером, в темноте подошёл к Комсомольску буксир. Притащил плоты с лесом для стройки.
В тот день ветер достиг необычной силы. Налетал он с особой злобой. Стал разбивать плоты.
Объявили аврал, тревогу.
Среди прибежавших спасать плоты были бригадир Николай Гаврилов и однофамилец Миши Иванова Вася Иванов.
Гаврилов сразу же бросился на ближайший плот. Пытался он удержать в общей связке брёвна. Однако было поздно. Связка треснула. Видел Вася Иванов, как заколебались, заходили под Гавриловым брёвна, как вдруг отошли они одно от другого. Образовался просвет. Не удержался Гаврилов, рухнул в этот просвет.
Вспомнил Вася суворовское: «Сам погибай, а товарища выручай». Бросился вперёд, туда, на плот, на брёвна.
— Гаврилов! — кричит. — Гаврилов! Держись, Гаврилов! — Пробежал метр, второй. Брёвна скользкие, вёрткие. Поскользнулся Вася — и тоже в воду.
И сразу на берегу:
— Утонули! Утонули!
— Вася утонул!
— Гаврилов утонул!
Кинулись люди к стоящей неподалеку лодке. Пошли на помощь.
Бороздила лодка туда-сюда по Амуру. До зари, до рассвета продолжались поиски. Нет Гаврилова, нет Иванова. Общий траур среди строителей.
Однако не погибли в ту ночь ни Иванов, ни Гаврилов.
Вот что случилось тогда с Гавриловым. Упал он в воду, и тут же волна подхватила, понесла его вниз по течению. Стал он плыть, пытается преодолеть, пересилить волну и течение. Сильнее волна и течение. Всё дальше от берега, от Комсомольска тащит его вода.
А вот что случилось тогда с Ивановым. Упал он вслед за Гавриловым в воду. Подхватила и его волна, понесла по течению. Да только беда случилась тогда с Ивановым. Падая, ударил он сильно ногу. Не может бороться с волной Василий. Несёт его ниже, ниже, всё ниже. Теряет от боли, от стужи Вася сознание. Взмахнёт руками, схватится за поверхность воды. Однако нет сил удержаться. То появится он над водой, то вновь с головой под волну уходит. Понимает Василий: приходит конец. Вот снова рывок. Слабее, слабее. Вот кончились силы. Поставлена точка. Лишился сознания Вася.
И тут… Однако не чувствовал этого уже Иванов. Продолжал Гаврилов бороться с волной. Взмах руками. Ещё взмах. И вдруг: что такое? В темноте коснулась рука какого-то предмета. Отдёрнул Гаврилов руку. Опять протянул. Понял: это же человек в воде.
Стал бороться теперь Гаврилов за жизнь свою и жизнь неизвестного человека. Пересилил он всё же волну и течение. Доплыл до амурского берега. Вынес спасённого. Глянул. Так это же Иванов Вася!
— Вася! Вася! Иванов! — тормошит он товарища. Привёл его в чувство. Открыл Иванов глаза. Пришёл в себя. Вот так чудо.
Бросился Иванов спасать Гаврилова. А оказалось, Гавриловым был спасён.
Так уж в жизни давно ведётся: доброе дело добром отзовётся.