Злейший враг
Лето. Цветёт, благоухает, поёт тайга. На сотни километров, за три горизонта зелёным ушла разливом. Заговорила листвой и травами.
Но чу! Притаился здесь злейший враг — комары, гнус, таёжная мошкара. Тысячи их. Тысячи тысяч. Миллион миллионов.
Нет от врагов спасения. Атакуют со всех сторон. Впиваются в руки, в шею, в лицо. Набиваются в ноздри, в уши. Жалят в веки. Жалят в губы. Лезут за шиворот. Лезут под рукава. Готовы прокусить и одежду, и обувь, пронзить и стекло, и сталь.
— Уймитесь!
— Уймитесь!
Нет от врагов спасенья.
Ты в походе — кружат над тобой комары.
Ты на привале — кружат над тобой комары.
Спишь, читаешь, сидишь, гуляешь — нет от врага защиты.
Кружат, кружат над тобой комары. Совершают кровавую пляску.
Был бригадир на стройке.
— Подумаешь, гнус, мошкара!
— Как так — подумаешь?!
— А чего их бояться, — сказал бригадир. — Хотите рецепт?
— Хотим!
— Смотрите.
Приступил бригадир к работе. Спорится всё у него в руках. Рубили как раз тайгу. Взмах топором, ещё взмах, ещё взмах. Ложатся, как трава под косой, стволы. Залюбуешься, глядя на эту ловкость. Налетели на бригадира комары. Окружили, повисли облаком. Жужжали, жужжали. Кусали, кусали. Не обращает на них бригадир внимания.
Налетели мошка и гнус.
Повисли на бригадире живыми хлопьями. Кусали, кусали. Не обращает на них бригадир внимания.
Пискнул главарь комариный:
— Не тот экземпляр.
Пискнул главарь мошкариный:
— Какой-то чудной попался.
— Не интересно, — пискнул начальник гнуса.
Отступили таёжные разбойники. Полетели бояк и нерадивых кушать.
Главная специальность
Переживал Дима Матвеев. Не было у него никакой специальности.
Разводит руками:
— Нет никакой специальности.
Был он совсем молод ещё.
Любили его строители. Внимательный он паренёк и отзывчивый.
Ещё когда ехали на Дальний Восток с Димой в поезде, произошла такая история.
Стали обедать как-то в пути комсомольцы. Развернули парни и девчата свои дорожные кульки. Развернул и Дима. Мама ему в дорогу и котлет нажарила, и яиц отварила, и огурчиков солёных положила, и сладкие булочки специально напекла.
Ест Дима, видит: сосед нет-нет да посмотрит в его сторону. Понял Дима: нет, видимо, у соседа с собой еды, а кушать хочется. Протянул Дима ему яйцо. Протянул огурец, котлету.
— Ешь, ешь.
Суёт и булочку.
Заметили другие, как угощает соседа Дима, спрашивают:
— Друг?
— Нет.
— Знакомый?
— Нет?
— Земляк?
— Нет, — отвечает Дима. — Просто всем надо кушать.
Потом, когда ехали уже из Хабаровска в Комсомольск-на-Амуре на пароходе, обратили другие внимание на такую картину.
Холодно было. Ветер гулял над Амуром. Ежились все от холода. Вот и худенький какой-то парнишка. Кашляет. Подошёл к нему Дима, снял со своей шеи шарф.
Заупрямился парнишка.
— Надевай, надевай!
— Друг? — спрашивают у Димы.
— Нет, — отвечает Дима.
— Знакомый?
— Нет, — отвечает Дима.
— Земляк?
— Нет, — отвечает Дима.
А вот и ещё одна история. Было это уже в самом Комсомольске. Заболел серьёзно комсомолец Николай Хохлов. Не было пока друзей у Хохлова. Заботы у других, работа, разные хлопоты. Скучает Хохлов на больничной койке. Вдруг приходит к нему Дима Матвеев. Стал посещать. Приносил гостинцы. Когда Хохлову было совсем плохо, три ночи просидел у больничной койки.
— Друг? — спрашивают у Димы.
— Нет.
— Знакомый?
— Нет.
— Земляк?
— Нет, — отвечает Дима.
Всё хорошо у Димы. И уважают его, и любят. Плохо одно — нет у Димы пока специальности.
Переживает Дима.
Подошёл как-то к Диме Митрофан Сергеевич Пивоваров. Коммунист, известный строитель.
— Не переживай, — говорит Диме. — Научишься ещё. Многому научишься. Зато главная специальность уже у тебя есть.
Поднял Дима глаза на Пивоварова. Мол, какая такая специальность?
— Человек настоящий, — сказал Пивоваров.
Самолет и черепаха
Был на стройке Семён Крутилин. Умел рисовать прилично.