– Гм! Это мне приходится все время доверять им. Было бы несравненно приятнее, если бы они платили по счетам, – проворчал Кенникот, и, наклонившись к Кэрол, он шепнул что-то, звучавшее вроде «курица в штанах».
Но бледные глаза Рэйми влажным взором смотрели на нее. Она помогла ему:
– Так вы любите стихи?
– О да, очень! Но, сказать по правде, у меня не так-то много времени для чтения. В магазине всегда много работы, и вообще… Но прошлой зимой у нас тут одна артистка великолепно декламировала стихи.
Кэрол услышала, как коммивояжер в конце стола что-то проворчал. Да и Кенникот сделал локтем резкое движение, ясно выражавшее то же настроение. Но она продолжала свое:
– Вы часто бываете в театре, мистер Вузерспун?
Он просиял, как мутно-голубой мартовский месяц, и вздохнул:
– Нет, но я люблю кино. Бываю на всех кинофильмах. За книгами, к сожалению, не следят, как за фильмами, разумные цензоры, и, когда вы приходите в библиотеку и выбираете книгу, вы никогда не знаете, на что потратите время. В книгах я люблю здоровое, облагораживающее повествование, но иной раз… Да вот хотя бы, начал я раз роман этого Бальзака – о таком писателе я и раньше что-то слышал, – и там говорилось о даме, которая не жила со своим мужем, я хочу сказать, она не была его женой. Множество отвратительных подробностей. И язык-то никуда не годный. Я заявил об этом в библиотеке, и книжку убрали с полки. Я не фарисей, но должен сказать, что не вижу смысла в этом постоянном смаковании безнравственных тем! Жизнь сама так полна соблазнов, что в литературе хочется только чистого и возвышающего.
– Как называется эта бальзаковская книжица? Где ее можно раздобыть? – хихикнул коммивояжер на другом конце стола.
Рэйми не удостоил его внимания.
– Но кинофильмы большей частью чисты и полны юмора… Не находите ли вы, что чувство юмора чрезвычайно важно в человеке?
– Не знаю, право… У меня самой его немного, – сказала Кэрол.
Он погрозил ей пальцем.
– Ну-ну, вы слишком скромны! Я уверен, что у вас прямо кипучий юмор! Да доктор Кенникот и не женился бы на особе, лишенной юмора. Мы все знаем, что он всегда не прочь пошутить.
– Ну конечно! Одним словом, старый зубоскал! Пойдем, Кэрри, хватит! – буркнул Кенникот.
Но Рэйми продолжал умоляюще:
– А что больше всего интересует вас, миссис Кенникот, в области искусства?
Услышав, что коммивояжер процедил: «Зубоврачевание», Кэрол наугад выпалила: «Архитектура!»
– Да, это прекрасное искусство. Когда Хэйдок и Саймонс отделывали заново фасад своего магазина, старик Хэйдок, отец Гарри, хотел оставить фасад совсем плоским. Но я сказал старику: «Конечно, хорошо, что у вас современное освещение и большие витрины. Но раз вы устраиваете все это, вам и без архитектурных украшений не обойтись». Тогда старик рассмеялся, сказав, что я, пожалуй, прав, и велел поставить карниз.
– Жестяной! – заметил коммивояжер.
Рэйми оскалил зубы, как воинственная мышь.
– Что с того, если и жестяной? Это не моя вина. Я сказал старику Хэйдоку, чтобы он сделал его из полированного гранита. Надо же понимать, в конце концов!
– Пойдем! Нам пора, Кэрри, пойдем! – тащил ее Кенникот.
Рэйми подстерег их в передней и шепнул Кэрол, чтобы она не обращала внимания на невоспитанность коммивояжера, «этой бродячей швали».
Кенникот хмыкнул:
– Ну как, малютка? Ты, может быть, предпочитаешь артистического болвана, вроде Рэйми, таким простакам, как Сэм и я?
– Дорогой мой! Пойдем-ка домой и сыграем в карты, посмеемся, подурачимся, заберемся в постель и уснем без снов! Хорошо быть солидной дамой!
Из еженедельной газеты Гофер-Прери под названием «Неустрашимый»:
«Один из очаровательнейших вечеров сезона состоялся во вторник в изящном новом особняке мистера и миссис Кларк, где многие видные граждане собрались приветствовать молодую жену нашего известного врача, доктора Уила Кенникота. Все присутствовавшие были очарованы новобрачной, урожденной мисс Кэрол Милфорд из Сент-Пола. Игры и декламация чередовались с веселой и непринужденной беседой. Поздно вечером гостям было предложено изысканное угощение, после чего все разошлись, выражая свое удовольствие по поводу приятно проведенного времени. Среди присутствовавших были госпожи Кенникот, Элдер…»