И говорил он устами блаженного Лероя Брауна, в две тысячи девятьсот семидесятом году со дня своего первого рождества, а Лерой Браун назвал имена тех, кто избран для святого дела и потому спасется. Многие избранные отказались от этой чести — одни со словами благодарности, другие с презрением. Блаженный Лерой Браун умер рано, первый мученик своей церкви; но его дело жило.
И прошло сто лет, и к этому времени прихожан в его церкви стало восемьсот — восемьсот осененных благодатью мужчин и женщин, отвергнувших греховную мирскую жизнь и признавших, что божий суд близок. Были и другие мученики, так что блаженному приходилось нелегко. Однако община упорно добивалась своего и собирала деньги (некоторые прихожане в прежней греховной жизни нажили немалое богатство). Когда стало ясно, что Земля так погрязла в позоре и бесстыдстве, что невозможно больше мириться с этим, они построили свой собственный ковчег «Новая Галилея» и улетели в неведомую даль к новому миру, где могли бы жить спокойно и счастливо, не страдая от гонений и насмешек.
Это были гордые упрямые люди, следовавшие тем путем веры, который считали правильным. Они одевались в серое, поскольку яркие цвета греховны, полностью, не считая лица и рук, скрывали тела под одеждой и допускали близость между мужчинами и женщинами исключительно ради рождения детей. Они не поклонялись идолам и изваяниям, соблюдали субботу как день отдохновения и все надежды возлагали на то, что обретут мир на Бета-Андромеде-XII.
Однако через пятнадцать минут после приземления они поняли, что это не так. Дело в том, что, пока женщины разбивали лагерь, а мужчины добывали пропитание, блаженный Енох Браун, сын Мирона, отправился в полет на вертолете, чтобы посмотреть, какая планета им досталась.
Когда он вернулся, его суровое лицо больше обычного выражало страдание. Заговорил он поистине погребальным тоном:
— Господь посылает нам новое несчастье, даже здесь, в этой дикой местности.
— Что такое? — спросил блаженный Мирон.
— Этот мир населен людьми!
— Немыслимо! Мы получили гарантии, что это девственная планета, что тут нет ни колонистов, ни туземцев.
— Тем не менее, — с горечью сказал блаженный Енох, — здесь есть люди. Я видел их. Обнаженные дикари, по виду похожи на землян. Они танцуют и резвятся в свете огромного костра вокруг гниющего корпуса покинутого космолета, наполовину погрузившегося в склон холма, — Он нахмурился. — Я низко пролетел над ними. Почти голые, тела смазаны жиром, дико скачут и в открытую совокупляются, как животные.
На мгновенье Мирон Браун утратил дар речи и просто стоял, мрачно глядя на сына. Кровь отхлынула от его худого лица. Потом он заговорил хриплым от гнева голосом:
— Даже здесь дьявол преследует нас.
— Что это могут быть за люди?
Блаженный Мирон пожал плечами.
— Какая разница? Может, потомки колонистов с Земли… Какой-нибудь корабль, направлявшийся вдаль, разбился здесь и не послал сообщения на Землю, — Он поднял взгляд к темному безлунному небу и пробормотал короткую молитву. — Завтра мы посетим этих людей и побеседуем с ними. А пока займемся лагерем.
Утро выдалось свежее и ясное. Солнце встало рано, стало тепло, и сразу после утренней молитвы группа из одиннадцати мужчин, прихожан церкви Нового Воскрешения, двинулась в путь через труднопроходимую лесистую местность, отделявшую их лагерь от дикарей. Коленопреклоненные женщины предались очищающим душу молитвам, а оставшиеся в лагере мужчины занялись повседневными делами.
Отряд возглавлял блаженный Мирон Браун, с ним были его сын Енох и еще девять человек. Не разговаривая, они шагали по лесу. По мере того как огромное желтое солнце поднималось в небе и в лесу становилось жарче, блаженный Мирон чувствовал все больший дискомфорт и обильно потел под толстой шерстяной и, конечно же, серой одеждой. Однако это был всего лишь физический дискомфорт, переносить его было нетрудно.
Но то, что они обнаружили в новом мире людей, — вот настоящая мука. Он рвался увидеть их собственными глазами, убедиться, что это правда.
Около полудня показалась деревня туземцев. Блаженный Мирон первым заметил ее. Деревня представляла собой кучку грубо сколоченных низких хибар вокруг средних размеров холма, из верхушки которого торчал нос ржавого космического корабля, врезавшегося в землю годы или столетия назад. По указанию блаженного Мирона все направились к селению.
Навстречу им выступили двое туземцев — девушка, юная и красивая, и мужчина в узкой набедренной повязке. Такая же повязка и еще одна на груди прикрывали наготу девушки. Остальные части стройных и загорелых тел были обнажены. Мирон пробормотал молитву, чтобы уберечься от греха.