Они узнают, какой ты на самом деле — психопат, истязающий жену. Полагаю, единственный человек, для которого это не станет новостью, — твоя мать.
Я всегда видела тревогу в ее глазах.
— Оставь мою мать в покое! — рявкнул Колин.
Опасное пламя все сильнее разгоралось в его глазах.
— Думаю, когда она узнает правду, даже она отвернется от тебя.
— Как будто она тебе поверит! — огрызнулся Колин, но на искаженном злобой лице промелькнула тень беспокойства.
— Думаю, мои адвокаты вытрясут из тебя правду на суде. Лучше смирись, Колин, и отпусти меня.
Бог дал мне второй шанс, и я не откажусь от него.
— Бог? — Голос Колина сорвался на фальцет. Ты не поняла, Лаура, — Бог на моей стороне. Наш брак был заключен на небесах. Я — твой муж, и я никогда не отпущу тебя.
— Есть законы, которым даже ты, Колин, будешь вынужден подчиниться, — продолжала говорить Лаура, стараясь, чтобы ее голос звучал спокойно и убедительно. — И эти законы на моей стороне. Ты ведь не хочешь публичного скандала? Но если ты не отпустишь меня по доброй воле, я его устрою, можешь мне поверить.
— А ты можешь мне поверить, что кое-что обязательно случится с Келлерманом, — угрожающе прошипел Колин.
— О чем ты? Ты убьешь его? Нет, конечно, не сам, только не своими драгоценными руками. Ты наймешь какого-нибудь головореза.
Колин кивнул, как будто все сказанное было самой естественной вещью на свете.
— Я рассматриваю это как законный способ избавиться от соперника. В любви и на войне все средства хороши, не так ли, дорогая? Есть много людей, готовых за деньги на все.
— Да, но они обычно заканчивают в тюрьме.
— Лаура, да я сам скорее сяду в тюрьму, чем отдам тебя Келлерману. — Она с ужасом поняла, что это не просто слова. — Поэтому лучше не зли меня.
Брось пару вещичек в сумку, напиши своим друзьям, что отправилась в путешествие с другом, и быстренько садись в машину.
Однажды он уже подчинил ее себе, но больше она не позволит ему сделать это.
— Извини, Колин. Ничего не получится. Тебе придется уехать одному, без меня. Слышишь, ты, чудовище? — Потеряв над собой контроль, Лаура схватила керамическую вазу для фруктов и швырнула ее в Колина.
Колин глумливо усмехнулся, хотя ваза и задела его по виску.
— Нет, все-таки пора тебя немного поучить. Хочешь драться — пожалуйста. Почему-то я не сомневаюсь, кто победит. Вечно ты меня провоцируешь, дорогая. Все! Делай, как я велел! Мне не терпится поскорее убраться из этой дыры.
— Давай прекратим это прямо сейчас, Колин.
Клянусь, я скорее умру, чем соглашусь прожить свою жизнь с тобой. — Лаура сама удивлялась своей решимости.
— Не смей так говорить! — Колин стал надвигаться на нее, и она начала отступать к спальне, надеясь укрыться и позвать на помощь. — Зачем тебе умирать? — Лаура повернулась и побежала, но он одним броском настиг ее и схватил за волосы. — У меня совсем другие планы! — Его рука сжала ее грудь, дыхание обожгло висок. — Я люблю тебя, ты же знаешь. Ни с кем я не испытывал такого наслаждения, как с тобой.
— Ты сумасшедший! — Она стала вырываться из его рук.
— Это ты сводишь меня с ума. Раньше я таким не был.
— Ложь! Ты всегда был жестоким и психически неуравновешенным. Уверена, в детстве ты мучил животных. Причинял им боль и убивал. Пусти меня, трусливый ублюдок! — Лаура боролась изо всех сил, но тщетно — «добрые руки хирурга» были похожи на стальные капканы.
Вдруг Лаура с ужасом осознала, что он пытается сорвать с нее одежду. Это было самое страшное, она не могла позволить этому случиться.
— Эван! — в отчаянии закричала она, хотя и знала, что он сейчас в сотнях миль отсюда.
— Заткнись! — в голосе Колина явственно слышалась паника. Удерживая Лауру одной рукой, он стал стаскивать с руки перчатку.
— Помогите! — пронзительно закричала Лаура и вдруг почувствовала резкий запах. Он шел от белой марли, которая оказалась в руке Колина, когда он стащил перчатку.
Вот теперь она запаниковала. Эфир? Хлороформ? Но прежде чем она успела определить, марля оказалась прижатой к ее лицу.
— Плохая девочка, неужели ты рассчитывала победить меня?
Лаура еще пыталась сопротивляться, но в голове у нее уже все плыло, сознание мутилось. Она не может сдаться… не может…
Последним рывком она изловчилась лягнуть его в пах.
— Сука! — завопил Колин и стал бить ее куда попало, а потом снова прижал марлю к лицу.
Эван, я пыталась… Это была ее последняя мысль, прежде чем она провалилась в темноту.
Колин как раз заканчивал связывать ее, когда услышал, как хлопнула дверца подъехавшей машины.
Черт! Никто и ничто не может встать на его пути. Он оставил Лауру лежать на полу и поспешил к окну. Невероятно, но это был Келлерман. Огромный. Мускулистый. Сильный. Невооруженным ему с ним не справиться.
Взгляд Колина заметался по сторонам. Тяжелое бронзовое украшение. Сжав в руках свое орудие, он притаился за входной дверью, чувствуя, как колотится сердце в груди.
У проклятого ублюдка был ключ. Собственный ключ от жалкого домишки его жены. Какого дьявола он вернулся? Ему послышался стон, и он бросил быстрый взгляд на Лауру. По его расчетам, она не должна еще прийти в себя, разве что хлороформ успел выветриться под перчаткой.
Черт возьми! Он так хорошо все продумал, все предусмотрел, просчитал каждый шаг. Должно быть, Келлермана кто-то предупредил… В звенящей тишине дома Колин приготовился нанести удар, но Эван оказался готов к нападению.
Колин даже не успел понять, как очутился в другом конце комнаты почти что размазанным по стенке, а потом медленно стек на пол. Он не думал, что Келлерман настолько силен. Не привыкший к чужому превосходству, Колин испытал приступ сильнейшего унижения, что придало ему сил.
— Моркомб, не так ли? — Эван склонился над съежившейся на полу фигурой. — Где Лаура? — требовательно спросил он, едва сдерживаясь, чтобы не дать волю рукам.
— Она не может с тобой сейчас разговаривать, с ухмылкой ответил Колин.
— Лаура? — позвал Эван, не в силах скрыть страх и тревогу. — Если ты причинил ей вред, пусть тебе поможет Бог. — Эван резко втянул воздух.
— Ты говоришь о моей жене? Моей, Келлерман, а не твоей. — Голос Колина был полон иронии.
— О той, которую ты клялся любить и оберегать? Эван схватил Колина за грудки и поставил на ноги.
— Зачем тебе эта глупая маленькая сучка? Эта патологическая лгунья? У нее не все в порядке с головой. Спроси у нее про ее папашу. Это он бил и насиловал ее, а не я.
— Закрой свой грязный рот, мерзавец! — Эван боялся, что не справится с собственной яростью. И тут он увидел Лауру, скорчившуюся на полу. — Что ты с ней сделал? — Он сильно встряхнул гнусную рептилию, потому что то, что он держал в руках, не было мужчиной, не было человеком.
— Она просто прилегла вздремнуть. — Насмешка в ледяных глазах сменилась неприкрытой ненавистью.
— Тогда почему бы тебе не сделать то же самое? Больше не сдерживаясь, Эван заехал кулаком Колину в челюсть. Голова врага дернулась, он пошатнулся и рухнул на пол. — Лаура? — Чувствуя, как страх острыми когтями впивается в его сердце, а тело покрывается липким холодным потом, Эван бросился к ней. Упав на колени, он схватил ее тонкую безжизненную руку и испытал необыкновенное облегчение, услышав пульс. Внезапно он почувствовал знакомый запах. Хлороформ! Мерзавец хорошо подготовился, он действительно одержим своей женой. Тут Эван обратил внимание, что рубашка Лауры разорвана, все пуговицы оторваны. Лаура, Лаура! — В своей жизни Эван видел много насилия, но произошедшее с Лаурой потрясло его до глубины души.