— … твои отговорки, я всё знаю. Ты немедленно отправляешься в наше…
Я громко поздоровалась:
— Добрый день, благородные керы.
Мальчишка обернулся и побледнел. На щеке длинный порез, опухший и наверняка болезненный.
— Высокородные леди, я…
— Юноша, мы разговариваем не с вами — перебила Аль — Граф Порки, вам есть что сказать в своё оправдание?
Забыла все наши договорённости, коза.
— Но позвольте, это я был там… — сын графа никак не хочет успокоится.
— Молодой человек, вы слишком юны и глупы, чтобы ваши слова или действия могли нас задеть. Мы пришли к вашему отцу. Он отдал приказ арестовать нас за защиту своей чести и ответит за это оскорбление согласно древним законам. К вам у нас претензий нет.
Я молча стою, прикидываю, справится ли Аль с пожилым графом. Без понятия, какой из него боец. На вид не очень опасен. Но и подругу в деле не видела. Не с палашом.
Больше книг на сайте - Knigoed.net
— Отец? — подросток обернулся к графу — Вы приказали арестовать леди? Но…
— Зайди в дом — голос графа был холоден.
— Отец, я не понимаю.
— Я сказал, зайди в дом.
Пацан недолго постоял, но спорить не осмелился. Ушёл.
Я решила поскорее довести до вызова и завершить этот балаган:
— Вы нанесли нам оскорбление, которое смывается только кровью. Здесь и сейчас.
Месть уже не казалась столь благородным делом, тем более, за банальное использование служебного положения в личных целях. У нас всех чиновников поубивать пришлось бы. Но обязана соответствовать внешнему виду. Сейчас я ужасногордая эльфийка.
Граф не выглядел испуганным. Скорее, опустошённым и смирившимся.
— Могу я перед дуэлью сказать несколько слов?
Аль нахмурилась, но возражать не стала.
— Говорите. По существу и коротко.
Он помолчал, поднялся с кресла и глядя между нами заговорил:
— Я виноват и приношу свои искренние извинения. В своё оправдание могу сказать лишь одно. Вчера я подписал ордеры на арест многих старых друзей. А когда вернулся домой и узнал, что Рока больше… — опустил голову и замолчал.
Мы ждём. Королевский прокурор вздохнул и закончил:
— Простите. Приказ о вашем задержании отменён мною через два часа после подписания, я подал прошение о отставке. Я закончил.
Я внимательно помотрела ему в глаза:
— Это правда?
— Вы можете мне не верить, я лишь хотел высказаться. К дуэли готов, но прошу вас выбрать место подальше от дома.
Похоже, нигде не соврал. Готов не к дуэли, а к смерти. Посмотрела на подругу. Она задумчиво разглядывала графа. Долгая пауза, которую прервала Аль.
— Мы принимаем ваши извинения, граф. Проводите нас к выходу, если вам не трудно.
Вот это фортель. Я её уговаривала, просила, убеждала, а она? Что в неё опять вселилось?
— Но… — граф выглядел растерянным — Я знаю ваши древние законы. Вы обязаны убить меня.
— Граф, вы, как и все люди, умеете читать, но не понимаете значения слов. Наши законы здесь — Аль положила руку на грудь — Наша честь здесь — прикоснулась ко лбу — Не наоборот. Пожалуйста, проводите нас. Не хочется идти через сад.
Граф находился в прострации. Мы терпеливо ждали. Ожил, пробормотал:
— Прошу извинить меня. Пожалуйста — подошёл к двери, открыл, пропустил нас вперёд.
Сначала вошла Аль, я за ней. Но не успели мы сделать и пары шагов, как к подруге подошёл раненый мальчишка.
— Высокородные леди, умоляю вас простить меня и моих друзей за недостойное поведение. Я был пьян и… Мы были пьяны. Нам всем очень стыдно. Я готов принять любое наказание, которое вы посчитаете нужным назначить!
— Любое наказание? — Аль оглядела его, повернулась ко мне и лукаво улыбнулась — Галя, простим юношу?
— Простим — мне хотелось поскорей вернуться домой.
В смысле, в наш номер. Балаган с местью плавно превращался в балаган с извинениями и прощениями. Дурдом, короче.
— Хорошо — она снова обернулась к мальчику — Ваше наказание будет год без вина. Вообще без алкоголя.
Как жестоко, Аль не знает меры. Но мужественно молчу, даже не улыбнулась.
Юноша торжественно поклялся. Затем последовали горячие благодарности, заверения в уважении, новые сожаления, новые благодарности. Я невольно зевнула.
— Галина, ты можешь помочь мальчику? — повернулась ко мне Аль — Он искренне раскаивается.
— Конечно — вздохнула.
Она права, можно и помочь. Все такие милые оказались, впору прослезиться.
— Снимите повязку — приказала.
— Снять? — удивлённо.
Давно заметила, что все юнцы немного туповаты.
— Я целительница — терпеливо объяснила.
Он некоторое время удивлённо смотрел на меня, потом стал торопливо разматывать бинты. Его отец кликнул лакея, с его помощью справились быстро. Когда раненая рука шевелилась, малец кривился от боли, сжимал зубы, но терпел. Мужик растёт, ха.
Локоть и рука выше выглядели ужасно. Опухшие, разрез зашит, но из-за отёка шов разошелся, сразу после снятия повязки выступила кровь. Местные лекари не смогли залечить нанесённую моим клинком рану? Хм. Забавно. Положила руку прямо на рану. Бедняга вздрогнул и не смог сдержать стона. Ничо, потерпит. Лечить.
Через минуту моя кисть больше не светилась, а рука пациента выглядела вполне себе здоровой. Если не считать следы крови, мазей и прилипших ниток. Порез на лице тоже пропал. А жаль, служил бы неплохим напоминанием о собственной глупости. Осмотрела свою ладонь, обернулась к замершему в изумлении лакею:
— Будьте любезны, проводите меня в дамскую комнату.
Очнулся от ступора, пригласил следовать за собой.
Когда меня вернули к обществу, все уже находились этажом ниже и мило общались. Тут же оказалась и мать хулигана. Бросилась ко мне с выражениями горячей признательности и уверениями в вечной благодарности. Довольно молодая, лет тридцать ей, если и больше, то не намного. После того, как первая волна восторгов схлынула, женщина вдруг догадалась:
— Галина, вы та самая жрица, которая…
— Ирае, я потом всё тебе объясню — перебил супругу граф.
Аль воспользовалась возникшей паузой:
— Мы, к сожалению, вынуждены откланятся. Было очень приятно с вами познакомиться.
— Но мы так и не познакомились, о боги! — всплеснула руками графиня — Ирае, графиня Порки — учтиво присела.
— Алирани — не менее учтиво присела Аль.
Моя очередь. Изобразила книксен.
— Галина.
Как смогла! И нечего на меня так смотреть! Сама плохо учила.
— Обязательно навещайте нас! Теперь у моего мужа будет…
— Ирае, пожалуйста.
— Да-да, я помню.
Она схватила сына под руку и потащила вяло упирающегося мальчика куда-то по коридору.
— Обязательно приезжайте с визитом, мы будем очень рады! — уже издалека.
Граф жестом пригласил нас к лестнице:
— Если позволите, я провожу вас до экипажа, высокородные леди.
Уже садясь в стоящую перед крыльцом большую шестиместную тачанку с гербами на дверцах я, опять движимая непонятными побуждениями, выдала непрошенный совет:
— Заберите прошение о отставке, граф. Сейчас вы очень нужны его величеству.
Ответить он не успел. Наверно, опешил от моей наглости. А потом кучер шёлкнул кнутом, и мы тронулись.
На выезде я попросила притормозить у открытых ворот. Подошла к швейцару и ткнула пальчиком в гнутые завитушки:
— Вы очень плохо следите за ввереным вам имуществом, любезнейший. Так ведь каждый войти может!
Мстя за недостаточную учтивость. Ну и отремонтировать не помешает. Два в одном.
Долгое время мы ехали молча. Аль о чём-то размышляла, я, откинувшись в удобном кресле назад, бездумно смотрела в небо.