С тщательно продумать большие проблемы, потому что не знаю на что мои слабые божественные силы способны. Кроме как создавать вкусное мясо. А когда вернулась в явь для опытов, в нос сразу ударил запах съеденного. Божественная сволочь тоже учует, насторожится. И догадается. Убрать запах!
Не, эти силы мне определённо нравятся. Что б я всегда так жила. Никаких форм и структур учить не надо, не надо выбирать чем и как воздействовать. Захотела, и получила. Нажми на кнопку, получишь результат. Королева в восхищении.
Неправильная была кнопка, запах возник снова. Слишком сочное было мясо, вся мордочка извазюкалась. Да и на камне пятна жира остались, к радости насекомых. Сформулировала желание точнее. Убрать все остатки еды, всё, что на камне, в воздухе, и на мне. То, что внутри, оставить. Хочу! Ну?
Получилось, вроде. Зевнула. В сон потянуло. А и посплю. Завтра буду думать дальше. Возникла нежданная надежда на хороший исход. Похитили меня, изнасиловали, да. И чо? Сочтёмся. Я обид не забываю, припомнит мои слёзы. Нужен план. С этой мыслью уснула.
Проснувшись уже знала, чего пожелать. Нет, не зонтика. Ночью прошёл сильный дождь, вся мокрая, даже на каменюке лужи. Зато помыло меня. Одну лужицу рядом с головой осторожно выпила. Нечего божественную энергию зря расходовать. А решила, для начала, остаться в сознании, если вдруг цепи меня снова вырубить захотят. На пробу. Была надежда, что получится. Называлось это желание «защитится от воздействий цепей». Не сильно сложное, должно сработать.
Божественная сволочь не обманула моих надежд, появилась. К полудню. Зря остатки своей трапезы уничтожала, силу расходовала. И так бы смыло и ветром развеяло.
— Скучала, Галя?
Очень хотелось ответить гадостью, но сдержалась. Мне положено быть слабой и отчаявшейся. Значит, молчу. Отвернулась, ненависть, действительно, зашкаливает.
— Скучала, вижу — доволен — извини, сегодня не смогу побаловать тебя своим вниманием, времени нет. Тобою займутся мой верховный жрец и его подчинённые. Не радуйся, ты им не интересна, я им вознаграждение за успешный ритуал призыва обещал. Решил совместить с развлечением тебя. А мы с тобой ещё успеем поиграть.
Тишина. Ушёл? Вроде ушёл. Так-так-так. А я в сознании. Писец тебе, жрец. И твоим подчинённым тоже. Что только потом с трупами делать? Это вопрос. Магии нет, до сих пор.
Приближающиеся шаги услышала издалека. Изображаю бессознательность и лихорадочно размышляю, что предпринять. Магии так и нет, ещё раз проверила. Как-то он их сквозь пузырь пропустил. Чтобы дошли и сделали своё грязное дело. Убить атлом не трудно, но по возвращению он всё поймёт. А может и сейчас наблюдает. И что теперь? Внушу платоническую любовь. Или страх? Или нет, благочестие. Или преклонение? Уважение? Что?! Всё сразу, к чертям сомнения. Авось пронесёт.
Ничего не помогло, даже привязка. Шестеро. Больше, чем за всю мою жизнь. И оставаться бессознательной было чертовски сложно, слишком усердно трудились. Но и у бессознательного тела бывают непроизвольные реакции, так что вот.
Никто не удивлялся. Немного подёргалась, посокращалась на камне, постонала с двумя реальными улётами. У меня долго никого не было, прощала себя при возвращениях. На невольную мимику и сжатые зубы они внимания не обратили. Глаза закрыты, значит, отсутствует. Логично. Да и божество им это гарантировало, сто проц.
Под конец тщательно меня обтёрли с вонючей водой, чем-то вроде ромашкового чая пахла, но противней. Полынь? Поводили вокруг камня хороводы, заунывно попели и слиняли. Слава богам, всё.
Уф. Ха. Мда. Лежу, собираю в кучку свои остаточные ощущения. Шевелиться лень, да и не пошевелишься особо, клубком не свернёшься. А что-то в этом было, пожалуй. Если тщательно его в нём поискать. Неслыханное унижение, конечно. Но… Нет, сознательно повторять не хочу, слишком себя уважаю. А так… Вынужненные обстоятельства непреодолимой силы. Форсмажор приключился, бывает. Да и эльфы ни при чём, наверняка. Не знаю, что им Искисер на уши понавешал, и знать не хочу. Но грубыми не были. Вот и славно, прощены. Они да, он нет.
— Завтра я навещу тебя, Галя, покормлю, если будешь себя хорошо вести — смешок — твоя привередливость в наш с тобою первый раз меня огорчила.
Появилась, козлина, опять проекция. Я даже глаза не стала открывать и не обернулась. Моментально всплыла ненависть, разум очистился от всяких лишних мыслей. Завтра, значит.
— Я разговаривал с Трептором. Он считает, что приковав тебя на цепь я делаю тебе одолжение.
Хм. А ведь он мог такое сказать. Он мог. И Вику хотел забрать. Не сдержалась, повернула голову.
— Ты не делаешь одолжение себе.
Засмеялся.
— Девочка, когда я с тобой закончу ты будешь ласковой и послушной. Убивать тебя я передумал, Трептор посоветовал воспитать. Голод и унижения это только начало очень длинного пути. Потом будет страх, постоянная боль. Желание умереть, надежда, отчаянье, снова надежда, снова унижения, голод, боль и ужас. Столько, сколько понадобится, хоть сто лет. Пока я не увижу преданность, искреннюю любовь и безусловную покорность. Поверь, я тебя сломаю. Ты не первая, а опыта у меня хватит на десять таких как ты. Торопиться некуда, впереди у нас с тобой вечность и очень много удовольствий. А если у тебя ещё сохранились надежды…
Улыбнулся и подошёл ближе. Рассматривает, как психиатр больную, с доброй предвкушающей улыбкой.
— Вынужден тебя огорчить. Ты в ветви старого дерева, она принадлежит мне. Никто не сможет сюда попасть, никто не услышит твой призыв, никто тебя не найдёт. Никогда. Прочувствуй это слово.
Ушёл.
Вот про Трептора могу даже поверить. А с голодом он лоханулся. Кстати. Поела ещё раз, силы понадобятся. Со всем остальным лоханулся тоже. Просто мне надо подготовиться. Когда явится сам, то сразу поймёт, что я в сознании. Значит, времени у меня будет очень-очень-очень мало. Успею присосаться? Надеюсь. Потом лучше сама сдохну, но буду качать, пока не лопну, вот натурально. Сука какая, воспитать меня задумал, болью и голодом. Кормилец, блин. А ведь действительно, станет им. Хихикнула. Силой поделится, не совсем добровольно. Ну умру, и чо? Переживу. Да, переживу!
Почти всю ночь вспоминала, как проявился из проекции Шукоран, просчитывала свои действия. Почти моментально проявился, плохо. Но около секунды у меня будет. Лишь бы не сорвалось. Если Искисер поймёт, что его кандалы больше не действуют, то…
Не знаю. Придумает ещё что-нибудь, уверена. Шанс у меня только один. Не сумею им воспользоваться… В лучшем случае меня оставят тут умирать. Без понятия, на сколько хватит наличной божественной силы. А в худшем… Когда она закончится, всё пойдёт по поведанному мне засранцем сценарию. Не хочу, лучше сразу сдохнуть. Перевоплощусь, когда-нибудь, в новую Галю. Наивную, добрую и толстоватую. Ладно, толстоватую не обязательно. Как выйдет.
Проснулась поздно, солнце уже недалеко от зенита. А Германа всё нет. Ждёт, когда побольше проголодаюсь? Дебил, блин. Ушла в ментал, глянуть на родных, мысленно с ними попрощаться. Сегодня, если повезёт, я умру. Если не повезёт, то… Не хочу с ними больше встречаться, никогда. Новой, послушной Искисеру? Нет, это буду не я. Прощаться надо сейчас. Жаль, что нельзя поговорить.
— Вижу что скучаешь. Проголодалась?
— Нет — совершенно искренне.
— Я подожду, торопиться некуда — пропал.
Чёрт. Спугнула. Ждала нового появления скота весь день, ночью перекусила. Что ответить в следущий раз? Лучше промолчать.
— Галя, ты ещё здесь?
Молчу.
— Не голодная? Жажда не мучит?
Молчу.
— Галя? Я тебя плохо слышу, повтори — громко усмехнулся.
Хрен тебе.
— Проверим, насколько тебя хватит, я не тороплюсь.
Насторожилась, аурное зрение давно активировано, жду. Напрасно, вокруг ничего. Просто ушёл. Который это день? Четвёртый, посчитала. В принципе, сухую голодовку и дольше держат, рано сдаваться. Вика открыла глаза, няня ещё спит. Торопиться, действительно, некуда. Он прав.