Сентар пообещал, что слухи среди простонародья берёт на себя, а вот распространение политически верной картинки мира среди аристократов Трувора моя задача. Я поговорила сегодня утром с Лирой, попросила по большому секрету рассказать своей фрейлине, кто именно вынес её из дворца. Ну и напомнила, кто это был. Вдруг, забыла. В общем, завтра после обеда проверю, что у нас получилось.
У Иварана, как уже наверно понятно, всё хорошо. Беседовала с ним два дня назад в ментале, хотела ещё раз предупредить. Хорошо так поговорили, душевно. Спасла свою не девичью честь. Опять не смогла неустоять. Хотела, блин, сильно хотела. И сильно хотелось. Но не смогла. Вроде виртуал, понарошку, но… Словно незримый барьер. Сидела потом, злая на себя и весь мир, горько плакала. Проклятый Трептор сломал мою личную жизнь. Не понимаю как, почему. Зачем такая дура. Что может быть естественней, чем переспать с тем, кто нравится? Ненавижу козла.
С Килэсом, думаю, получилось бы, чисто в силу привычки. Но он держится подчёркнуто нейтрально, никаких намёков или поползновений. У нас теперь крепкая межполовая дружба, ха-ха. Тоже козёл. Почему мне так везёт на козлов? Карма испорчена, сто процентов. Зато помирилась с Мисеаром, вот. Купила прощение, если быть совсем точной. Мда. Ладно, замнём. Карина ушла, и мне пора баю.
После обеда на следущий день появилась в кабинете у Лиры, она читала разложенные на столе документы и хмурила лобик. Перед ней стоял канцелярского вида мужчина в превосходно сидящем, но нарочито скромном сюртуке. Ждал высочайшего повеления. Или решения. Или разрешения удалиться. Не знаю, чего ждал.
— Привет, как дела? — жизнерадостно поинтересовалась.
День удался. Посетителей утром было мало, мило пообщалась с Мерикой, она снова прежняя, не дуется. Вика стала есть кашку, раньше только пару ложечек глотала, а потом начинала плеваться. А сегодня целых пять. Сплошной позитив.
— Привет — ответила не глядя — подожди немного, надо проверить.
— Что там у тебя?
— Расписки, странные. Не пойму, зачем нам понадобилось столько денег. Но вроде… — замолчала, продолжает читать мелкий текст.
— Подписи и печати истинные, заверено придворным магом — угодливо подтвердил стоящий мужчина — у нас очень солидная контора.
Ага. Кредитор королевства пожаловал. Это я удачно зашла. Уселась в уголке и начала просматривать то, что лежало у королевы на столе. И предысторию. Три векселя. 30.000 золотых монет, 20.000 золотых монет, 45.000 золотых монет. Фигасе. Почти сто тысяч. Действительно, подписаны бывшим канцлером и бывшим королём. Идея канцлера, деньги должны были пойти на покупку двух южных портов. Решили торговлю с ящерами развивать.
— Купили? — поинтересовалась у Лиры.
— Что? — она впервые подняла голову и взглянула на меня.
— Два порта. С кораблями, складами, территориями и подъездными путьми. Путями — и рассматриваю побледневшего канцелярского крыса.
Потом обратилась к Лире:
— Там договор о доверенной покупке и передаче короне документов на собственность должен прилагаться, поищи.
Лира со всех сторон пересмотрела все три папируса:
— Нет ничего.
— Мы можем послать в вашу контору взвод с обыском. Они много чего найдут — предложила стоящему.
— Не надо — мужчина засуетился — затерялся, где-то — судорожно раскрыл свою папку, полистал, и радостно воскликнул — Вот он!
Положил на стол, честно глядя королеве в глаза.
— Неисполнение обязательств, попытка обмана короны, оскорбление королевы. Тянет на пожизненую каторгу — походя квалифицировала произошедшее.
— Это была ненамеренная оплошность! — наглец реально возмутился.
Лира, просматиривая новый документ, медленно зверела. Такой я её ешё не видела. Потом откинулась в своём кресле, в упор посмотрела на угодливо согнувшегося финансиста:
— Вы предлагали мне отсрочку? У меня есть для вас другое предложение. Стража!
Вот сейчас он понял, что крепко влип. Упал на колени.
— Пощадите, ваше величество!
— Десять тысяч золотых монет, возможно, смягчат королеву — типа подсказала ему, из своего угла.
— Нет! — королева была непреклонна.
Но задумалась. В дверь заглянул охранник, явно недавно бывший простым солдатом, внимательно всех осмотрел, Лира жестом отправила его обратно и обратилась к мужчине:
— Готова вас выслушать.
— Умоляю, ваше величество, это была чудовищная ошибка, клянусь! Одинадцать тысяч. — крыс решил поторговаться.
Было весело, но пора заканчивать балаган.
— Он позавчера оформил покупку на себя — сдала с потрохами — Решил, что все королевские архивы сгорели, и никого из знавших о сути сделки в живых не осталось.
— Тринадцать — просипел и схватился за сердце.
Инфаркт симулирует? Всё у него со здоровьем в порядке. Лира глянула на меня, я прикинула его активы и сделала последнее предложение:
— Двадцать пять тысяч, и пожизненная каторга заменяется тремя годами королевской тюрьмы. Решайте быстрее, по-моему, её величество склоняется к каторге и конфискации вашего имущества.
Одновременно чуть заметно качнула головой, для Лиры. Зачем ей те порты и кредиты? Пусть сам с собственниками денег разбирается, когда выйдет.
— Какая наглость! — подруга никак не могла успокоиться — я чуть не поседела, когда увидела эти цифры!
— Зато заработала. Идём к Игниопе?
— Сейчас? Меня ещё всю трясёт. Дай успокоиться.
— Пошли, по дороге успокоишься. Нашла из-за чего волноваться, обычный жулик. Сколько ты их ещё встретишь.
Погрустнела и выдала:
— Я не справлюсь, Лори. Последние дни все чего-то от меня хотят, а я почти никогда не понимаю, что им ответить или сделать.
— Поэтому мы и идём к матери Гинера. Она знает, что делать. Думаю предложить ей пост канцлера. Ты как?
Пожала плечами:
— Никак. Она меня ненавидит.
— Ты её почти не будешь встречать — пообещала — один раз в день, не больше часа. А потом свободна, гуляй и флиртуй. Если принесёт на подпись подозрительный документ, сразу связываешься со мной. Договорились?
— Они для меня все подозрительные — вздохнула — не знаю, кому можно верить.
— Значит, будем часто общаться — обрадовала её— мне верить можно. Отрывай попу от кресла, пора.
Дворец не очень большой, и его подвалы не идут ни в какое сравнение с бывшим королевским в Пуаране. Там я разок сидела, есть с чем сравнивать. Камер не очень много, и почти все переполнены соратниками Игниопы. Только у неё отдельная, лицо королевской крови, как-никак. Ну и единственная женщина среди задержанных. Подождала, пока тюремщик отопрёт её одиночку, и отослала его вместе с охраной в конец коридора. Свидетели разговора нам не нужны. Сама открыла скрипучую и ржавую металлическую дверь.
— Вы не имеете права меня тут держать! — сразу услышала из темноты.
— Вы не имели права принуждать королеву к разговору, которого она не желала — вежливо ответила — помолчите пожалуста и внимательно меня выслушайте.
Замолчала. А я разглядела её. Сидит в углу на топчане, сверкает злыми глазами. Неплохо у неё тут, чистенько, одеяло, подушка, даже обычного затхлого тюремного запаха нет. Умеют же люди устраиваться. Меня вот в обычной держали.
— У вас отсюда два выхода — начала заготовленную речь — первый и самый простой, это обвинение в измене, попытке переворота, четвертование, и в королевстве все спят спокойно. Этот момент понятен?
— Девочка, не пытайся играть во взрослые игры. С твоим хозяином я может быть пообщаюсь, а с тобой разговора не будет.
Хм. Нет, ещё не созрела.
— Очень жаль. Значит, обвинение в измене остаётся.