Тот из моего сопровождения, который остался, подъехал ко мне, наклонился и тихо сказал:
- Не показывай ему мешки с деньгами. Иначе будут проблемы в дороге. Возьми - он достал откуда-то со своего пояса три монеты и протянул мне. И тоже отъехал.
Да, с мешочками он прав. Их пять у меня в коляске, таких пузатых и тяжёлых. Под сиденьем. Показывать чужаку такое количество денег, находясь в открытой степи очень неразумно. Осмотрев внимательно отъезжающего воина, что бы не забыть, как он выглядит, побежала к коляске.
Женщину чужак уже положил на сиденье. Точнее, аккуратно бросил. Ну да, сидит на ящере высоко, сиденье далеко внизу. Но всё равно козёл.
Я заскочила в коляску, и сначала кинулась к неподвижному телу. Без сознания, но дышит. Молодая, почти девочка. Лет 16, не больше. Глаза закрыты, носик маленький, чуть курносый. Овальное лицо, немного скуластое. Пухлые губы. Красивая. Но фингал на пол щеки сильно её портит.
- Деньги.
Я задрала голову и с ненавистью посмотрела на этого... Слов не было. Он усмехнулся и повторил:
- Деньги.
Засунула руку в карман, якобы доставая оттуда монеты, встала, протянула ему деньги на расскрытой ладошке. Бросив на них короткий взгляд, он совершенно неожиданно для меня снизу ударил мою ладонь своей. Монеты взлетели, были ловко пойманы, и всадник, не попращавшись, и не взглянув больше на меня, тронул свого ящера дальше по дороге. Туда, откуда приехали мы.
Я опешенно посмотрела на свою пустую руку. Козёл. Не больно, но обидно. Да и чёрт с ним.
Снова присела возле девушки. Синяк убрала быстро. А что ещё исцелять то? Не понятно. Пока я раздумывала, подъехал один из сопровождающих.
- Надо двигаться дальше, скоро стемнеет.
Я посмотрела на него, кивнула. Надо, так надо. Села, положив голову девушки себе на колени. Рывок, поехали. Так. Что исцелять то? Куда накладывать руки? Лихорадочно принялась ощупывать тело. Было ощущение, что надо торопиться. Плечи, грудь, руки. Сверху вроде всё в порядке. А до ног не дотягиваюсь. Быстро задрала платье - ноги все в крови. Точнее, бёдра. Её что, тролль изнасиловал?! Там же внутри всё разорвано теперь... Возмущаться некогда.
Живот, и то, что ниже, вот что мне надо восстановить. А может, и выше живота, за грудной клеткой. Картинка, которую я видела в последний день лечения, часто потом возникала перед внутренним взором. Но сначала живот. Пересаживаюсь, теперь на коленях у меня... чужие колени. Просовываю руки под платье, всё липкое и горячее. Ещё дальше... Кладу руки на живот девушки. Как только кровь сквозь ткань не просочилась? Лечить! Руки начинают нагреваться. Через пять минут чувствую, что тут всё. Между ног теперь... Как бы пристроить ладошку? Ёрзаю по сидению, поближе. Правой рукой? Нет, левой удобнее. Делаю себе зарубку на памяти, что в следующий раз лечить надо только голых пациентов. И видно, что там происходит, и удобнее.
Левая ладонь нагревается. Ждём. Так, тут тоже всё. Сама не понимаю, откуда это знание появляется. Делаю контроль качества. Помяла пальчиками чужие половые, волосики мягкие, внутри... Это что? Девственность восстановилась? Неплохо можно зарабатывать, если тут так не умеют. Теперь грудная клетка, на всякий случай. Опять пересаживаться!
Пересела, но грудь за мягким корсетом, так просто не добраться. Что делать то? Резать? А чем? Растерянно оглянулась вокруг. Резать нечем. Значит, будем рвать. Треск ткани и прохладный воздух, овевающий теперь её грудь привли к тому, что девушка очнулась и открыла глаза. Ох какие красивые! Огромные, зелёные. Прям эльфийка. Увидев мои руки на своей груди, она попыталась прикрыться.
- Лежи! - прикрикнула я - Я врач. Целитель - поправилась - Где болит?
Молчит, зараза. Лицо испуганное. Двигаю руками по верхней части её тела, вот тут вроде ещё что-то не совсем порядке. Лечим.
Девушка вдруг выгнулась закричала.
- Больно! Отпусти меня!
Ах вот в чём дело. Язык степей она не понимает. Говорит на другом. А обезболивание я не добавляла, вот и разговорила красавицу. Повторяю на её языке:
- Я целительница. Лежи спокойно. Боль сейчас пройдёт.
Добавляю обезболивание. Помогло, успокоилась. Только ручками так и норовит прикрыть свои никому тут не интересные прелести. Скромница. Через минуту спрашиваю:
- Ещё где-нибудь болит?
Девчонка бросила на меня быстрый взгляд, потом тихо сказала:
- Нога. Правая.
А ноги то я не проверяла. Опять пересаживаться! Или?
- Сядь, и покажи где болит.
Последовали возня и ойканья, мои колени освободились от тяжести, а девчёнка, наконец, уселась. Придерживая разорванное платье одной рукой, другой показала на щиколотку правой ноги, которую она держала, не опуская на пол повозки.
- Там. Болит.
На меня не смотрит, отвернулась. Это что сейчас было? Это команда для меня, что ли? Болит, фас! Не поняла...
- Тролли! Тролли! - внезапно завизжала эта командирша. Повернулась ко мне, на лице ужас, а пальчиком тыкает в моих сопровождающих. Те посмеиваются. Неужели, пока я тут занималась лечением, разглядывали обнажённую грудь девчёнки? Какие у меня озабоченные тролли в попутчиках, никогда бы не подумала. Мужики везде одинаковы!
- Это хорошие тролли - стараюсь не засмеяться - Мои тролли. Они тебя не обидят.
Вижу, что не верит. Крутит головой, но тролли не нападают, только радостно скалятся. Коляска катит себе, ящер, который её тянет бодро переставляет свои здоровенные лапы, машет хвостом.
- Твои тролли? Ты кто? Вы кто? - быстро поправилась. Умница. Голос уже не истеричный. И тон, тон мне в этот раз понравился. Испуганный. Так мы, возможо, и подружимся. Посмотрим на твоё поведение.
- Я великая целительница. Это - махнула я рукой на троллей - моя охрана - А тебя я купила у троллей. За три золотые монеты. - это я добавила из врождённой вредности.
- А теперь хватит болтать, давай сюда свою ногу - я требовательно посмотрела на девчёнку. У той на лице было видно медленное осознание своего статуса. Так, только вот рыдать не надо!
- Ногу сюда давай, быстро! И не реви! - терпеть не могу нежных плаксивых барышень. Сама такая, вторая нам с моим внутренним голосом без надобности. Внутренний голос пытался что-то возразить, но я мысленно на него цыкнула, и он заткнулся. Зато щиколотка мигом оказалась даже не на моих коленями, а над ними. Прогресс налицо. На ногах у неё красивые кожанные полусапожки. Что делать? Вдруг там перелом? Рвать жалко. Поискала молнию, поняла свою глупость и задумалась. Надо снимать. Порвала шерстяной чулок выше полусапожка, услышала короткий чужой всхлип, и, не гладя на источник всхлипа, положила левую руку на обнажившуюся часть голени. Обезболивание. Правой рукой потянула обувку на себя. Вроде с трудом, но двигается. Надеюсь, без ступни. Тяну за невысокий каблук - есть. Щиколотка опухла, ступня торчит как-то странно. То ли перелом, то ли вывих. Снимаю остатки чулка и кладу правую руку на щиколотку. Лечить. Под рукой что-то хруснуло, ещё один всхлип был снова мною проигнорирован. Опухоль быстро ушла. Всё.
Посмотрела на пациентку. Её лицо превратилось в маску, прочесть ничего нельзя. Только глаза мокрые. И губы дрожат. - Запугала девочку - пробормотал внутренний квакальщик. Но я была довольна. Удовлетворённо кивнула и отпустила её ногу.
- Всё. Можешь одевать - протянула ей сапог и оторванные остатки чулка. Оба предмета были аккуратно приняты, и моя покупка, забившись в уголок, тихо и молча занялась своим туалетом. Тут и коляска остановилась.
Я оглянулась вокруг ого, уже темнеет. Заработалась. Один из троллей подъехал, показал рукой
- Там мы поставим твою юрту. Ужин через час. Где будет спать эта? - он кивнул на забившуюся в угол девчёнку.
- Со мной - мы в ответственности за тех, кого купили, так вроде. Кивнув, он ушёл. Надо с этой девочкой поговорить, подумала я. Это у меня совесть проснулась. Действительно ведь запугала. Ладно, задушевный разговор отложим на после ужина.