- Аль, театр - напоминаю я волшебное слово.
Молчит. Потом сжимает очень сильно, и отпускает.
- Галь, это было волшебно - смотрит на меня сияющими глазами.
- Мне тоже понравилось. Ты... - задумалась, подбирая слова, не нашла. - Ты моя.
- Я твоя кто? - хитро улыбнулась.
- Подруга в печали и радости - я вспомнила.
- Да! - она вскочила, обняла меня - Всё, раздевайся и иди. Я высушу волосы, и тоже помогу.
Аль пришла, когда вода была ещё на самом донышке, а я пыталась поймать кайф от перепада температур вокруг тела. Заставила меня подняться, стала поливать горячей водой. Одновремено расказывала, что её никто никогда не мыл, только в детстве, няньки. А с четырнадцати лет сама. Близкие подруги помогают друг другу, но она ни с кем настолько не сблизилась. Даже с Алирани. Хотя они и баловались в постели. А меня ей самой захотелось помыть, она не знает почему. Пока рассказывала, успела тщательно меня намылить, залезла даже куда не положенно. Я дёрнулась, а она засмеялась, засранка. Смыла пену, сосредоточенно помыла мне волосы, вытерла всю. Посмотрела на меня снизу вверх.
- Отнести я тебя не смогу, извини. Но зато - чмокнула меня в сосок правой груди, и, пока я вздрагивала и прикрывала груди, показала язык, и убежала.
Точно засранка. Вышла из ванны, зашла в комнату, огляделась. Аль сидит на диване. Платья с чистки ещё не принесли, ношенные одевать не хочется. Походим пока голыми. Или халат накинуть? Пока я размышляла, Аль виноватым тоном спросила:
- Ты сердишься?
- Да. Левой обидно.
Она не сразу сообразила, что я имела в виду. Потом потребовала немного хриплым голосом:
- Подойди.
Хотела сказать, что пошутила. Но передумала. Аль была совершенно серьёзна. Я подошла, она притянула меня ближе к себе, за задницу. Потом поцеловала мою левую грудь, потом правую, потом снова левую, и снова в правую. Прямо в навершия. Я только вздрагивала, и ощущала, как между ног теплеет.
- Теперь хорошо? - она подняла на меня глаза.
- Да - пискнула я.
Аль засмеялась:
- После театра продолжим. Обещаю - Пожамкала мою попу руками - А может, сейчас?
- Потом, после - я вырвалась. Подумала 'когда-нибудь после'. Отошла, нервно огляделась. Двинулась к зеркалу. Надо успокоится. Может, изменить себе что-нибудь? Аль, увидев, что я рассматриваю себя, тоже подошла.
- Хочешь себя подправить? У тебя всё замечательно. Скулы для эльфийки не очень высокие, но это придаёт тебе шарм. И очень трогательно, почти детское лицо.
- А подбородок?
Аль задумалась.
- Сделать немного острее, может быть. Стоп! Верни чуть назад.
Она вглядывалась в зеркало.
- Да, так. Идеально! А почему ты там голенькая? - она коснулась меня внизу живота.
Действительно, почему? У нас было модно, но удобства совершенно не добавляло. Особенно сейчас, когда я увеличила себе большие половые. Снова вырастить? Небольшие кудряшки, как у Аль? Но не сейчас.
- Просто, развлекалась однажды.
- А как ты выглядишь на самом деле?
Я пожала плечами.
- Я сильно себя не меняла, сейчас уже и не вспомню точно. - я действительно не уверена, что смогу восстановить оригинальное лицо. И какое восстанавливать? До 18 я была симпатичная. Пока не пополнела.
- Я тебе завидую. Я тоже хотела бы каждый день немного менять своё лицо. И грудь. И попу. - она засмеялась - по настроению.
Ответить я не успела, в дверь постучали.
Глава 18 Театр, театр
Хорошо с цепью на двери. Накинула халат, приоткрыла. Платья из чистки принесли.
Рассправив на диване оба, мы посмотрели, как они смотрятся вместе. Так себе, и вместе, и по отдельности. Если вспомнить, как в театры наряжаются у нас, то мы будем даже не серыми мышками. Нас примут за чьх-нибудь служанок. С одной стороны наплевать, а с другой... Поделилась сомнениями с Аль, она тоже всерьёз задумалась. Потом бросилась к чемоданам, достала своё троллье платье, приложила:
- А если так?
Хм. А ничего так, живенько, цветастенько. Я уже и позабыла, что тролльи платья были очень даже ничего. Ткань плотная, но не грубая.
- Да. Гораздо лучше. И мокасины наденем.
Будет у нас вечер этнографического костюма. Все дамы обзавидуются. У троллей девочек нашего роста груди ещё нет, и талии тоже. Платья прямые и свободные, грудь получается полностью закрыта, но не придавлена шнуровкой, а нагло выпирает. Можно подвязать под грудью ленточку, и все столичные мужики наши. Они нам, конечно, не нужны, но пусть смотрят. Главное, что за служанок не примут. Заставила одеть платье, подвязала ей ленту, как хотела, сзади сделала бантик. Шикарно. Накладные карманы на бёдрах тоже в тему получились. Надо только придумать, чтобы лента не сползала, и бантик не развязывался слишком просто.
Мы ещё немного поэксперементировали, с ремешками, ленточками, поясами. Ленту под грудью заменили на тонкие цветные верёвки из шнуровки платьев, от мокасин решили отказаться. Потом я переплела себе косу на низкую, сделала Аль на затылке бант из её волос, с лентой. Только закончила, и пора бежать. Я чуть не забыла уктеры, а Аль почти забыла свою цепочку с фигуркой из кости мамонта, в последний момент от двери метнулась к чемодану, нашла, положила цепочку в карман.
- По дороге надену. Побежали!
В коляске поймала себя на том, что с подозрением оглядываю прохожих и встречные повозки. Заставила себя расслабиться. Здесь не наш мир с его тотальной слежкой и скоростью передвижений. Когда ты только отъехал от дома, а дорогу могут уже начать перекрывать предупреждённые плохиши. Снайперов, убивающих с крыши стоящего за квартал дома нет, мобильников тоже нет, даже переговорные артефакты не переговорные, а факсовые. Надо писать на камне специальными чернилами, и текст проявляется на другом камне, далеко. Где стоит настроенный на передающий артефакт приёмник. Эти факсы громозкие, неподъёмные и очень редкие, как рассказывала Аль. Здесь жизнь медленнее и основательнее.
Большая площадь перед театром была уже почти вся заполненна экипажами, каретами, колясками. И лощадьми. Не запряженными, а под седлом, они были привязанны к тумбам. Бравые офицеры будут увозить даму на лошади? Ах да, тут не принято продолжать знакомство в первый же вечер. Сначала долгие ухаживания. Мы сошли с коляски и медленно стали продвигаться к входу в театр. Медленно, потому что приходилось всё время лавировать и смотреть по сторонам. Вблизи колонн я увидела конец очереди. Но правее, в другую дверь проходили важные господа и дамы. Вип вход, наверно. Только сейчас обратила внимание, что почти все женщины были в полумасках, полностью закрывающих верхнюю часть лица. Только губы и подбородок видно. Это что, спектакль, совмещённый с маскарадом будет? Поделилась своим недоумением с Аль.
- Галя, театр это низменное удовольствие. Но высокородная леди, чувствующая в себе тягу к искусству, иногда может себе позволить посетить его. Но только неузнанной.
Аль рассмеялась, видя моё недоумение.
- Так мне объясняли мои воспитательницы, когда я была маленькой. Многие приходят сюда на свидание, другие хотят казаться таинственными, третьи не желают быть осмеянными за якобы поиски себе нового кавалера. - она пожала плечами - Так принято. Но уже давно многие ходят без маски, древние предрассудки.
Это мы с Аль попали в одно компанию с местными суфражистками? Я посмотрела на одну из немногих женщин без маски. Немолодая дама была одета в дорогое вечернее платье, на прицепе пожилой господин. Нет, просто нам нечего скрывать, успокоилась я.
Билет проверили, и мы вошли в фойе. Первое, что бросилось в глаза - очень высокий потолок, с огромным куполом. И потолок и купол расписаны удивительно яркими фресками. Пока я как дурочка таращилась наверх, Аль куда-то меня тащила. Оказывается, спросить, как пройти в нашу ложу.