К Гарри подошли Невилл и Гермиона, потом подтянулись и другие. Они все состояли в партии «Рыцарей милосердия». Рон с недоумением смотрел на них, потом подошёл и начал слушать. Остальные Уизли отправились набивать рты. Астория издали наблюдала за всем происходящим. Она заметила, что несколько молодых чиновников тоже подошли к Милосердцам и начали о чём-то расспрашивать их. Рита Скиттер увивалась тут же, держа наготове блокнот и прыткопишущее перо.
Люциус ловко лавировал между гостями. Он здоровался, болтал, собирал сплетни, подслушивал разговоры, в общем, чувствовал себя, как рыба в воде.
- А этот Поттер молодец! – Панси обняла её за талию. – Говорят, Люциус взял его под своё крыло? Значит, скоро будут новые выборы. Слушай, у тебя какой срок? А где Драко? А я на третьем месяце…
Астория и Панси отошли в сторонку, уселись в кресла, взяли по вазочке с мороженым и принялись увлечённо болтать о предстоящих родах, о мужьях, о родителях мужей, о нарядах и украшениях. А потом к ним вдруг подошёл Невилл Лонгботтом и пригласил Асторию на медленный танец. Неподалёку маячил Гарри, который улыбался смущённой улыбкой и качал головой, показывая, что танцует очень плохо. Астория сначала растерялась. Этот увалень выглядел таким неуклюжим! Но потом она вспомнила, что Невилл чистокровный аристократ, его, как и всех их, с детства учили танцам, и грациозно положила руку ему на плечо. И правда, Невилл вёл её легко, свободно, стараясь оградить от других танцующих. После танца он довёл её до кресла, помог сесть и почтительно склонил голову.
- Ух, ты! Лонгботтом, а ты умеешь себя вести, как положено в высшем обществе! – заметила ехидная Панси. – А я думала, Гриффиндор отучил тебя от хороших манер.
- Не надо ехидничать, Паркинсон, - миролюбиво заметил Невилл.
- Слушай, Лонгботтом, а познакомь моего мужа с Поттером, - вдруг попросила Панси. – Я чувствую, грядёт смена власти. Надо держать руку на пульсе.
Астория осталась в одиночестве. Она заметила, что лорд Малфой украдкой смотрит на часы.
А Люциус ждал начала того, о чём он договаривался с оборотнями. Сегодня третий, последний день полнолуния. Оборотни должны были в человеческом облике собраться на площади перед Министерством. Дежурившие авроры не обратили бы на них внимания, приняв за гуляющих праздных граждан. Когда взойдёт луна, волки, обратятся, окружат Министерство и одновременно издадут вой. Люциус хотел показать собравшимся, что Скримджер не может контролировать ситуацию, что одними репрессиями с оборотнями не справиться, что все магические существа должны иметь свои права. Рита Скиттер не преминет подробно рассказать о демонстрации оборотней в завтрашнем «Пророке». Естественно, всем оборотням выдали волчье зелье, так что для людей они не представляли опасности.
Астории стало очень душно. Она хотела дождаться Драко, чтобы через огромный министерский камин переместиться домой. Она решила выйти на улицу. Драко, наверняка, аппарирует перед антиапппарационным барьером Министерства. По пути к ней присоединилась Панси, которой тоже захотелось глотнуть свежего воздуха.
Они вышли из огромных дверей Министерства и на мгновение ослепли после ярко освещённого зала. На небе сияла полная луна. Свежий ветерок донёс откуда-то запах сирени.
А вся площадь перед Министерством была занята волками. Они сидели, лежали, стояли, молча глядя на луну. И вдруг все, как один завыли. Панси испуганно схватила подругу за руку.
- Спокойно, они под волчьим зельем, - объяснила Астория.
Но откуда-то сзади, отшвыривая волков, на них неслось чудовищное существо – полуобратившийся волк. Он прыгнул, преодолевая оставшееся расстояние. Астория ахнула, попятилась и упала. В это время волки, опомнившись, вцепились в оборотня, не пуская его к людям. (Позже выяснилось, что по недосмотру Люпина среди волков затесался оборотень, не выпивший волчьего зелья).
Астория вдруг почувствовала резкую боль и влагу внизу живота. Панси, которая до этого стояла столбом, завизжала и кинулась внутрь здания. Она ухватила первого попавшегося человека.
- Астория… там… оборотень, - лепетала она.
Гарри, а это был он, выскочил наружу. Перепуганные оборотни кинулись врассыпную, оставив труп своего собрата. Гарри наклонился к Астории.
- Гарри, так больно… Помоги… - пролепетала она и потеряла сознание.
Не соображая, что делает, Поттер подхватил её и аппарировал в приёмный покой Мунго.
Подбежавшая медсестра спросила: «Вы аппарировали? Вы с ума сошли!»
И только тут Гарри вспомнил, что беременным нельзя аппарировать ни в коем случае.
Быстрым шагом подошёл Джимми Корриган, глянул и закричал: «Готовьте родильную палату и кокон. Сообщите Адальберту!» а потом презрительно глянул на Поттера и прошипел: «Вы идиот, Поттер!»
Асторию мигом увезли куда-то. Гарри стоял растерянный, испуганный, понимая, что совершил что-то ужасное.
Когда перепуганный Драко примчался в больницу, всё было кончено. Астория родила близнецов. И мама и один ребёнок чувствовали себя довольно сносно. Второй же…
Второй младенец родился с пороком сердца и повреждёнными лёгкими. Ребёнка немедленно положили в магический инкубационный кокон, но надежды было мало. Аппарация страшно вредит плоду в утробе матери, повреждая органы ещё не родившегося ребёнка.
Измученная жена спала. Спал и здоровый младенец под согревающими чарами. В инкубационном коконе лежал крохотный комочек с плотно закрытыми синеватыми веками. Даже не понятно, жив он или уже умер. Драко охватила острая жалость к этому несчастному искалеченному существу. «Пусть будет хоть сквибом, хоть калекой, лишь бы выжил», - взмолился он и вышел из палаты.
Поттер бросился к нему, пытался обнять. Драко посмотрел на него сухими воспалёнными глазами и отстранился.
- Гарри, просто уйди… Сейчас просто уйди, - прошептал он.
.
========== Часть 6. ==========
«Пожалуйста, сыночек, не умирай!» - Драко повторял про себя эти слова, как мантру, всё время, пока, опустив руки в защитный инкубационный кокон, пытался, нет, не исцелить, а просто передать немного жизненной энергии этому крохотному комочку. Горько смотреть на это тельце с большеватой головой, синими губками и крепко зажмуренными синеватыми веками. Увы, целитель не может заменить слабенькое, еле трепыхающееся сердечко или нарастить новые лёгкие. Сколько он борется за жизнь сына? Три дня? Четыре?
Отец и мама недавно снова приходили, пытаясь уговорить его немного отдохнуть. Он вышел к ним в коридор.
- Драко, пойдём домой. Поешь и немного поспишь, - уговаривал Люциус. – А потом вернёшься.
Мама молчала, только гладила его по пушистым растрёпанным волосам. И Драко не выдержал, уткнулся в неё и засопел ей в шею. Мама прекрасно поняла, что он боится разреветься при отце. Ведь Малфои не плачут. Нарцисса взглядом приказала Люциусу уйти. Она крепко обняла сына, прижала его к себе и стала шептать на ухо что-то ласковое, из детства: «Ты мой маленький… Мой зайчонок…»
Люциус стоял в конце коридора и тяжело вздыхал. Можно попросить Северуса. Можно, если бы между Северусом и Драко не стоял Поттер. И просить Снейпа должен сам Драко.
А Драко вытер глаза и опять ушёл в палату к Астории.
*
- Мистер Малфой, вы мужественный человек. Я прямо говорю вам, готовьтесь к худшему. Колдомедицина бессильна. Даже вы с вашим даром ничего не можете сделать, - с едва заметным акцентом говорил бородатый акушер Адальберт Мюллер. – Да, я понимаю, это близнецы. Здоровый ребёнок тоже потеряет часть магической силы со смертью брата. Но в дальнейшем сила наверняка восстановится.
Они вышли из палаты и разговаривали в коридоре. Потом врач возвратился в палату к Астории.
Драко подошёл к окну и прижал пылающий лоб к стеклу. Его дар целительства не помогал, сколько он ни старался. Он часами держал руки над худеньким тельцем сынишки, окутывая его золотым сиянием и чувствуя слабенькое трепыхание сердечка и неглубокое дыхание повреждённых лёгких.