"— Интересно, — думал он, — Что дальше? Пойдут ли бандиты на обмен?"
— Интересно, обменяют ли меня? — сказал Веник вслух. — Как вы думаете, Максим Павлович?
— А? — старик очнулся от воспоминаний. — Вы о чем это?
Веник вспомнил, что не рассказал старику про разговор с главарями бандитов и поведал о прошедшем разговоре.
Выслушав его, старик в возбуждении встал на ноги и сделал по камере несколько шагов туда-сюда.
— Послушайте, — он резко приблизился, сел рядом с парнем и взялся за его руки. — Помогите мне, Вениамин!
— В смысле? Как я могу-то? — удивился парень.
— Помогите! — повторил старик. — Вытащите меня отсюда! Я вам этого не забуду. Я ведь умею быть благодарным! Вы не смотрите, что я старик, я многое могу и знаю. Вы не пожалеете!
У Веника мелькнула мысль, что только что Максим Павлович рассказывал, что он ходячая развалина, а вот на тебе! Хотя… Что в этом странного, если жить захочешь?
— Помогите! Попросите своих, чтобы они и меня вместе с вами вытащили отсюда, — твердил ему старик, пристально глядя в глаза, — Я не забуду вам этого! И вашим товарищам буду полезным!
В коридоре послышались шаги. Это вернулся Васек.
— Веня, на выход, — коротко сказал он, недобрым взглядом поглядывая на старика.
Веник покорно пошел к выходу. Мысли сразу же запутались. Куда это его ведут?
— Ничего страшного, — говорил Васек, надевая повязку на глаза пленнику. — Белый вернулся, с тобой побеседовать хочет.
"— Что еще за Белый", — удивился Веник, но ничего не сказал. Судя по всему, "Белый" это кличка одного из бандитов.
Они снова пошли по коридору. На этот раз охранником был Васек, который не пинал его в спину, а бережно поддерживал под руку. Один раз они прошли мимо нескольких бандюков и кто-то из них, как догадался парень, хотел отвесить ему пинка, но охранник не позволил.
— Своих вон толкай, — зло сказал он.
Когда они уже почти пришли, Васек неожиданно сказал:
— Ты там поменьше этого хрыча слушай.
Веник сразу же понял, что тот имеет в виду Максима Павловича.
— А что такое?
— Да мутный он пассажир. Ты чего, поверил в эти сказочки про то, как он шел там церковь посмотреть перед смертью? Ха! Да он вообще, — Васек понизил голос. — По ходу дела, мародер он или типа того. Когда мы его приняли, мы у него такое нашли…
Веник хотел спросить, что же такого нашли у старика, но тут они пришли.
На этот раз Венику развязали руки и сняли повязку.
Он находился в уже знакомой комнате со столами. Помимо трех известных бандюков, здесь сидели еще двое.
Один из них — здоровый широкоплечий парень с короткой стрижкой и хищным взглядом. Было в нем, что-то такое, не позволяло назвать его обычным бандитом. Слишком уж умные глаза у него, отметил Веник. Видно было, что этот человек привык убивать, не особо задумываясь о моральной стороне дела. И это даже не дубина Борода, который легко мог отправить человека на тот свет. Этот, скорее всего, убивал с холодным расчетом.
"— Видимо, это и есть Белый", — решил Веник.
Второй незнакомец находился поодаль остальных, сидя на столе, свесив ноги и с любопытством разглядывая пленника. Этот был также крепким мужчиной с копной черных волос.
— Ну вот он, Белый, — кивнул на пленника однорукий, повернув лицо к товарищу и Веник понял, что он правильно определил кто есть кто.
— Давай Веня, — вольготно сказал однорукий. — Расскажи еще раз, чего ты нам тут давеча пел.
Веник присел на табурет снова начал рассказ о своей жизни. На этот раз перекрестный допрос ему не устраивали. Только по ходу повествования, однорукий говорил ему — "А теперь Веня расскажи про то, а теперь про это". И Веник все покорно рассказывал.
Рассказав все, он замолчал. В комнате воцарилась тишина.
— Ну что скажешь? — однорукий повернулся к Белому.
— Неплохо, только непоняток куча.
— Это где?
— Скажи-ка мне, парень, — сказал Белый, глядя в глаза Венику. — А ты нам точно ничего не забыл рассказать?
Веник, не отводя взгляда, тихо сказал:
— Нет, я вам тут все… Как есть…
— Это я тому, — продолжал Белый. — Что если ты сейчас нам расскажешь еще что-то интересное, а потом будут сюрпризы, то мы может тебя и простим.
Веник по своему жизненному опыту был уверен, что эти-то люди вряд ли кому-либо что-нибудь могли простить, и поэтому лишь сказал:
— Я вам все рассказал.
— Думаешь, подстава? — спросил Белого сидящий в отдалении черноволосый.