— Ну а теперь как? Нравится снабженцем быть? — спросил старик.
— Да как сказать. Так вроде не сильно трудно, напрягает только мотаться взад-вперед. На мотовозах не всегда получается. Иногда приходится самим ногами пиликать.
— Оно и понятно, — охотно согласился Сергеич. — Вот нас хотя бы взять…
Он замолчал, посмотрев вперед. В тоннеле показались люди с фонарями. Веник различил четырех человек. Веник заметил четырех вооруженных мужчин. Когда они подошли поближе, он заметил на подошедших повязки, где вместо букв находилось изображение знака Красного Диаметра. Веник вспомнил про черноплащевых в канцелярии и напрягся.
— А мы думаем, кто это тут прется, — еще на расстоянии громко сказал один из идущих навстречу. Крупный мужик с широкими плечами и черной окладистой бородой. — А это, Сергеич, оказывается со своей бандурой.
Тележка остановилась. Все обменялись рукопожатиями. Подошедшие не обратили на Веника и его друзей никакого внимания.
Бородатый отвел Сергеича и его людей в сторону:
— Слушай, — начал разговоров он. — У меня вот какое дело. Помнишь, ты баллоны на "театре" сгружал? Ну две недели назад…
Фил также молча отвел Веника и Бороду в сторону.
— Пройдем с ними до "Охотного ряда". А там быстро попрощаемся и в сторону, — тихо сказал он.
Толстяк согласно кивнул бородой.
— Только болтайте поменьше, — наставлял мастеровой.
— А что если расспросить их? — вдруг предложил Веник. — Может они знают, что за пределами Диаметра делается. Про "Таганскую", про "Римскую".
Фил задумался.
— Рискованно, — сказал Борода. — Вон, Фил накосячил с этой "площадью". Как бы они не спалили нас, не додумались, что мы не отсюда.
Однако Веник не уступал.
— А давайте осторожно! Я спрошу, а если что, вы скажете, что это я выдумываю.
— Можно… — задумчиво сказал мастеровой. Он глянул на мужиков, стоящих по другую сторону тележки. Те по-прежнему разговаривали. Мастеровой достал схему Метро и развернул ее, посветив фонариком.
Веник кое-как нашел на схеме "Римскую" и запомнил названия нескольких станций "Площадь Ильича" и "Чкаловская".
— Только ты подожди, не сразу, — сказал Фил. — Я тебе знак дам.
Веник кивнул.
Их спутники тоже закончили разговор. Бородатый с товарищами попрощались и пошли в сторону "Кропоткинской". Они же, толкая вагонетку пошли дальше.
— Кстати, — сказал Борода. — Слыхали вы? На "Парке" шпиона поймали.
— О как, — сказал Юра.
— Ну да. Вчера вечером. Говорят, он с "Таганской". Бандюк.
Веник подумал, что голова у толстяка варит, раз он додумался, так удачно начать разговор.
Сергеич хмыкнул.
— У нас, на "Мосту" этого дерьма… Хоть лопатой греби. Раньше там их серьезно прижали, но теперь они снова голову подымают…
— Да, достали они всех уже, — согласился Юра.
— Сорняки, — в тон ему поддакнул Борода.
Поскольку их спутники молчали, то толстяк продолжил.
— Вот у нас часто говорят, разные люди на станциях бывают. Чего бы всем, как мы не объединиться. Так нет, все сами по себе.
— Да уж, — неопределенно ответил Сергеич.
Похоже мужики не были настроены на разговор о других станциях, за пределами Красного Диаметра.
Веник поймал многозначительный взгляд Фила и сказал:
— По слухам, мы на "Площадь Ильича" пойдем скоро. Не слышали вы, что там за люди живут?
— Да кто там живет? — откликнулся Юра. — Никто вроде. Так Коль?
— А я почем знаю? — неожиданно зло сказал рыжебородый.
— Да ты чего? Я так. Там ведь никто, наверное, и не живет со времен войны.
"— Что за война?" — подумал Веник. — "Не попасть бы снова впросак".
Он решился и сказал:
— Так нам сказали, что сейчас там уже люди живут. А вот, что за народ, не объяснили.
— Может и живут, — равнодушно сказал пожилой Сергеич. — Вот и Николай там тоже… Жил.
— Вы чего в Центр-то идете? — спросил Юра Веника.
Веник покрылся испариной.
— Да я… Я в этом не особо. Мы-то… Старший у нас там, — нашелся он. — Он вроде и должен нам задание дать, чтобы на "Ильича" идти…
— Через "Комсомольскую"? — спросил Сергеич.
— Я не знаю…
Они помолчали.
Веник решил рискнуть и спросить рыжебородого Николая, что почти все время молчал.
— Так значит, вы на "Площади Ильича" жили раньше? — спросил он. — Что там за народ-то обитает?
Рыжебородый сперва попил воды из стеклянной бутылки и только потом ответил.
— Не я, а мой отец жил в той стороне, — сказал он. — Давно, правда. И не на "Площади", а на "Римской".