К ним вышла знакомая женщина, Марьяна.
— Как он там? — спросил проводник.
— Пока спит. Мы промыли рану. Выживет ли, не знаю, сильное истощение у него. Ты ему, что Шуруп вколол?
— А-Семь.
— А где ты взял-то его?
— Да долгая история. Есть и все. Обменял.
— Ты бы все-таки сдал его. Порядки ведь знаешь.
— Сдам. На "Свободе" сдам, — пообещал проводник.
По его тону, Веник понял, что тот ничего сдавать не будет. Поняла это вероятно и врачиха, но ничего не сказала.
— Ладно, — сказал Шуруп. — Нам пора. Если все пойдет, как надо, мы, Марьяна, уже завтра вернемся, навестим его.
— Давайте.
Друзья развернулись и пошли из лазарета.
Пройдя до конца платформы, они прошли через пост из двух человек и вошли в тоннель.
Судя по тому, что не было видно баррикады и тоннель так слабо охранялся, Веник сделал вывод, что на этой линии безопасно.
— Как тут в этом тоннеле? — спросил на всякий случай Борода. — Не опасно?
— Да нормально. Безопасно, — ответил Шуруп. — Тут не так далеко. Скоро будем на "Свободе".
— Так что мы там делать-то должны? Объясни толком, — сказал Фил.
— Да все просто. Как придем, я первым делом попрошу аудиенции у Совета. Хоть у них и забот полон рот, но я уверен, они уделят нам хотя бы полчаса. А там уж вы расскажите все как есть, а я подтвержу последнюю часть рассказа.
— А потом что? — спросил Борода.
— А потом видно будет, что они скажут нам на это.
Некоторое время они шли в молчании.
Идя по темному тоннелю Веник видел гнутые шпалы, оборванные провода и ни одной работающей лампочки. Сразу на ум пришел Красный Диаметр. Сравнение явно было не в пользу Свободы. Единственное, что было в приличном состоянии — это рельсы. По их виду парень сделал вывод, что ими редко, но пользуются.
Чтобы убить время разговором, Веник обратил внимание Шурупа на бардак в тоннеле.
— Эх! — откликнулся проводник. — Были бы вы здесь год назад. Порядка тогда было больше, хотя и сейчас люди стараются изо всех сил. Что касается тоннелей, то действительно есть тут непорядок, да и где сейчас в Метро идеально?
— Да на Красной линии хотя бы.
— Ну, так там у них движение большое. С горючим у них неплохо, поезда ездят часто, а нам до этого далеко.
— У "Свободы" мотовозов значит нет? — спросил Фил.
— Почему же? Есть. Только мало. Вот тут даже, рельсы в порядке — вполне можно ехать от "Свободы", до самого конца линии.
— А электричество на станциях откуда? — снова спросил мастеровой.
— Генераторы есть. Работают на горючем. Ну и спирта есть достаточно для освещения.
— А горючка откуда? Или это секрет?
— Ну почему… Хотя, может и секрет, но вам я скажу. На крайней станции Альянса, это на "Шоссе энтузиастов" — есть выход на поверхность. Там у нас фермы, выращивающие биогор. Слышали о таком? Нет? Ну я покажу вам его плоды. Есть его нельзя, а вот спирт получается отменный после несложной переработки.
— Да сколько же вам этого биогора надо-то на все станции, чтобы хватило?
— Сколько есть — хватает. А мотовозы используются очень редко и то, в основном для показухи, чтобы соседние станции видели, что и мы не лыком шиты. На то же освещение "Свободы" и "Таганской" уйма топлива уходит. А все чтобы показать, что…
— А… — проводник махнул рукой. — Политика все это, не хочу об этом, тошно…
Дальше пошли в молчании.
Вскоре впереди показался свет. Появились горящие лампочки.
— Ну, считай, почти пришли, — сказал Шуруп.
Они пошли быстрее и вскоре вышли к довольно-таки солидной баррикаде при входе на станцию.
Совет
Казалось бы Веник уже на многое насмотрелся в Метро, но станция "Свобода" удивила его. По структуре она немного напоминала "Римскую". Те же мощные короткие колонны, расширяющиеся от основания к верху, отделяющие платформу от центрального зала, которые больше напоминали сплюснутые пилоны. Колонные и стены станции выложены темно-желтыми плитками разных оттенков. Белые сводчатые потолки венчали это великолепие. Но самое главное — свет! Станция была очень ярко освещена. Пожалуй, даже ярче, чем "Площадь революции".
Шуруп прав, подумал Веник, на освещении здесь не экономили. Видимо Альянсу кровь из носа надо было показать всем чужакам и соседям, что у них все хорошо и отлично.
Все пространство зала было совершенно пустым. Не было не сложенных ящиков, не ширм. Только свет, колонны и пол. Да еще множество людей идущих по своим делам.