Вдруг случилось невероятное. Послышался хруст и что-то чавкнуло. Гвоздь воскликнул «О!» и взмахнул руками. Пистолет упал на пол. Веник же изумленно наблюдал за стражником, который вдруг еще несколько раз взмахнул руками, словно взлететь собрался, и вдруг рухнул прямо в сторону парня, который увидел стоящего в дверном проеме толстяка.
Веник что-то хотел сказать, но смог только несколько раз открыть рот. Борода вошел в комнату и присел над охранником, вытирая о его пятнистую куртку большой самодельный тесак.
— Ну как ты? Живой? — спросил лысый.
— Живой…
— Помнишь, я тебе читал, — как ни в чем ни бывало продолжал лысый. Он присел, упершись коленом в спину трупа и начал декламировать:
Всю эту ахинею Веник уже слышал. Но Борода продолжил, переведя дух:
— А вот что идет дальше:
Последние слова он проорал прямо в лицо Венику в лицо.
— Понял теперь, кто это? — Борода кивнул на мертвого стражника.
— Кто? — тупо спросил Веник.
— Да сорняк, идиот. Он обычный сорняк, который я сейчас только что удалил. Дошло, наконец? Нет, не для того нам жизнь дана, дабы мы ползали, как твари, а эти гниды нас топтали, как…
Помотав головой, Веник, усилием воли пришел в себя и, опасаясь, что его случайный знакомый начнет снова нести какую-либо ахинею, перебил его:
— Погоди, Борода. Ты мне ведь жизнь сейчас спас! Но как ты это…
Толстяк самодовольно ухмыльнулся.
— Я был у тебя, когда вы там начали базарить у входа. Ну и понял, что дела твои плохи. Вот и решил проследить, как бы чего не вышло. И инструмент с собой захватил.
Он с любовью посмотрел на свой тесак-заточку, состоящую из черного лезвия длиной сантиметров тридцать, да ручки, обмотанной синей изолентой.
Несмотря на полный запрет любого оружия в Тамбуре, подобные предметы не были редкостью у местных жителей. Изготовлялись они в мастерских из подручных материалов, в которых не было недостатка. Эти опасные железки находились в основном у «крутых». Веник и подумать не мог, что подобная штука есть и у придурошного толстяка.
— Ну, а дальше все просто, — ухмыляясь, разглагольствовал тот.
Он махнул тесаком в воздухе.
Борода спрятал оружие под одеждой, протянул руку и поднял с пола пистолет.
— О! У тебя пистолет был? Так ты чего не стрелял-то?
— Да стрелял я, — досадливо сказал Веник. — Только он не работает. Вот смотри.
Он взял из рук Бороды пистолет, навел его на дальнюю стену комнаты и потянул спуск. Как и в прошлый раз, раздался тихий щелчок.
Борода беззвучно засмеялся.
— Ну, ты даешь. Тут же предохранитель. Дай сюда.
Он взял оружие, потянул большим пальцам рычажок над ручкой, а потом, как и Веник, навел на дальнюю стену и…
Сухо и негромко щелкнул выстрел. Коротко блеснула вспышка. Кафельная плитка на стене, куда попала пуля, разлетелась вдребезги. На полу зазвенела вылетевшая гильза. Несколько осколков царапнули лицо Веника. В воздухе понесло пороховой гарью.
— Понял теперь?
Парень молчал.
Борода опустил пистолет и сделал серьезное лицо.
— Ладно, Веня. Как ты сам сказал, я тебе жизнь спас, и ты давай тоже… Честно рассказывай, что у тебя там вышло с этой братией. И лучше не ври. Я ведь и так много знаю. Как я понял, Паша, это один из тех, за кем ты побежал вчера ночью? Так?
Вероятно, у Веника изменилось лицо, потому что Борода усмехнулся и объяснил:
— Не спал я тогда, когда он пришел, и сам бы пошел за вами, но ты помнишь, как меня отделали? Чуть живой был. Я и сейчас только немного отошел. Так что давай, колись.
Веник недолго раздумывал. Он только махнул рукой и по быстрому, но, стараясь не упускать важных деталей, рассказал придурковатому толстяку все, что случилось с ним в прошлую ночь.
Борода слушал молча, и не перебивая. После того, как Веник закончил свой рассказ, его собеседник поднялся на ноги и в возбуждении заходил взад-вперед по комнатке, то и дело натыкаясь на тело стражника. Наступив на мертвого Гвоздя в очередной раз, толстяк остановился.
— Вот что. Давай сперва от этого дерьма избавимся. Есть тут, куда его заныкать?
Веник на секунду задумался.
— Тут рядом небольшая шахта…
— Идем.
Парни вышли из комнаты и Веник показал находящийся немного дальше по коридору проем, обрамленный выломанными решетками, за которыми зиял провал шахты. Дна в полумраке видно не было, но как-то раз, бросая вниз какой-то хлам, Веник определил, что дно шахты залито водой.