— А ты своей маме тоже не можешь дозвониться?
Тот беспомощно тыкал в сенсорный экран и качал головой:
— Нет.
— Что, об этом она не попросила? — огрызнулся Алек.
В его эмоциях не было никакой логики, но он злился на парня, словно тот имел какое-то отношение к нелепой идее оставить детей без связи с семьей.
Мальчик лишь растерянно отозвался:
— Да мы вообще не знали, как тут всё устроено. Об этом же никто не знает!
— Тогда зачем ты сюда просился?
— Ну, это же… — он, похоже, сам не понимал, — это же… интересно!
Алек попробовал зайти в «ВПолонии» — единственную социальную сеть, работающую в стране, но и там его встретило бесконечно крутящееся колесо загрузки. Он обессиленно откинул голову на спинку кресла: всё заблокировано. Интернет контролировался Государственной Службой по Надзору в Сфере Интернет-Безопасности. Папа рассказывал, в его молодости блокировки можно было обходить с помощью специальных программ, но их использование давно каралось десятью годами тюрьмы. Нельзя обманывать государство.
Алек всегда считал это правильным: через открытый Интернет их общество может заразиться разрушительными идеями от других государств. Не то чтобы Алек сам до этого додумался, но ему нравилось, как это однажды сказал их учитель по обществу, господин Земельев: «Заразиться разрушительными идеями»… Красиво.
Но вот именно тогда, в тот момент, когда у него не получалось выйти на связь с родителями, он ненавидел Госинтернетнадзор.
Его сосед, бросив попытки дозвониться, несколько смущенно предложил:
— Давай хотя бы познакомимся? Всё равно делать больше нечего…
Алек промолчал. Ему не хотелось знакомиться со всякими обманщиками с влиятельными мамами.
— Какая у тебя одаренность? Ты знаешь всё, как энциклопедия?
Алек не удержался и прихвастнул:
— Вообще-то у меня феноменальные способности в счете.
Лицо юноши отразило высшую степень восхищения, и Алек на секунду снова почувствовал себя самым особенным.
— Ты типа быстро считаешь в уме?
— Ну, в том числе, — с напускной скромностью ответил парень.
— Сколько будет тысяча двести сорок восемь плюс шесть тысяч девятьсот двенадцать?
Простые ребята всегда начинали знакомство со способностями Алека с этого вопроса. А потом, удивленные и приведенные в восторг правильным ответом (правильность которого они всё равно не могли быстро проверить), просили «поиграть в живой калькулятор» ещё и ещё.
— Восемь тысяч сто шестьдесят, — незамедлительно ответил Алек.
Сосед перепроверять не стал и, издав на ультразвуке радостное: «Ух ты-ы-ы!..», попросил:
— Давай еще!
К концу поездки они познакомились по-настоящему. Алек запомнил, что его соседа зовут Иво, в следующем месяце ему исполнится пятнадцать, хотя лучше было бы не в следующем, а где-нибудь летом, ведь нет ничего хуже, чем родиться в сентябре, в школу надо идти и всё такое, другое дело в июне или июле… Примерно на середине объяснения Алек отключился и не дослушал до конца. Мама у Иво поварка, а папа — домохозяин. В этот момент он спросил: «А у тебя?», и Алек рассказал про папу, маму, ландшафтный дизайн и микроволновки.
Он спросил:
— Что такое микроволновки?
— Ну… — Алек задумался. — Это такие печи, которые греют еду. Ты не видел?
— А, это где надо ждать несколько минут?
— Ага.
— Но на индукционной панели быстрее. Ставишь тарелку и раз!..
— Да, но некоторые люди верят, что индукционная панель облучает еду и делает её опасной.
— О, — рот Иво смешно округлился от удивления. — Так твой папа делает деньги на чужом невежестве?
Алек, задетый такой формулировкой, пробурчал:
— Называй как хочешь…
Но Иво, засмеявшись, ткнул его в плечо:
— Да я же в шутку! Наоборот, это круто! Он им, получается, подыгрывает… Обожаю притворщиков!
— Ты и сам притворщик.
Иво опять подмигнул ему:
— Именно так!
Всю дорогу Алек пытался вообразить, как же будет выглядеть «Люксферо»: инновационное здание в сотню этажей, отстроенное лучшими архитекторами Полонии? Первая подвесная школа на воздухоопорных конструкциях? Или что-нибудь под старину: фасады с лепным декором и массивная лестница на входе?
Нет, нет и нет.
А может быть: да, да и да.
Узнать наверняка не представлялось возможным: когда электролёт приземлился, к нему провели телетрап и учеников вывели через трубу прямо в здание школы. Оказавшись в пустом зале с голыми стенами, Алек испытал горькое разочарование: и это хвалёное «Люксферо»?
Вдоль одной из стен стояли сотрудники: двое мужчин и женщина, одетые в точности как Каспер и его коллеги. Они крутили в руках приборы, похожие на бесконтактные измерители температуры, а женщина, стоящая по центру, раздавала команды в наноусилитель голоса:
— Кураторы, распределите образцы на три группы.
Алек сначала не понял: что за образцы? Но когда Каспер грубовато подтащил его в строй за остальными учениками, стало понятно: образцы — это они.
Только что это значит? Образцы для подражания? Алек надеялся, так оно и было.
Он стоял в середине правого третьего ряда и, вытянув шею в сторону, пытался разглядеть, что же делают сотрудники этими приборами. Иво навязчиво щебетал под ухом: «Ну что там, что там?», поэтому Алеку приходилось шепотом пересказывать:
— Подходит…
— Ага…
— Так, наводят на лицо…
— И что там?
— Пока ничего, стоят… Говорит что-то…
— Что?
— Я не слышу! А вот… Идет туда, к той черноволосой…
— Это Мира, — подсказал Иво. — Я у неё спрашивал.
— Да плевать… О, вот этот к Ирме пошел. А какая разница?
— Какое-то распределение…
Алек хмыкнул:
— Смотрю, ты очень внимателен! Может, это и есть твоя одаренность?
Иво, улыбнувшись, спросил без тени иронии:
— Думаешь?
Когда очередь дошла до Алека, юноша, вытерев ладошки о коленки, шагнул навстречу хмурому мужчине.
— Здравствуйте! — бодро сказал он.
Тот не ответил и засветил ему инфракрасным лучом в лоб. Через долю секунды сказал:
— Класс «М». Загорски.
Каспер! Какая разница, зачем это распределение, если его распределили к Касперу? Ну, то есть… Ну, то есть, Алек был не готов анализировать эту странную радость, но оказался готов подскочить к собравшейся группке из шестнадцати (точное число он установил в секунду) человек и глупо сказать Касперу:
— Мы теперь в одной команде!
Тот, смерив Алека взглядом, почему-то опустил руку на электрошокер и холодно сказал:
— Не забывайся.
Алек услышал смешки со стороны ребят и смутился до чувства липкого жара на щеках. Отвернувшись, он уперся взглядом в оставшийся ряд людей и сделал вид, что ничего нелепого не произносил.
Иво, тем временем, стоял напротив школьного сотрудника. Мужчина несколько раз пытался просканировать его лоб, потом растерянно смотрел на прибор, потом опять водил лучом по лицу парня.
Бросив попытки, повернулся к женщине:
— У этого не высвечивается.
Она кинула взгляд на Иво:
— Имя?
— Иво Калкин, госпожа.
— Оу, — она странно улыбнулась. — Твоя матушка полагает, что может жить по старым порядкам, да?
Иво непонимающе смотрел на неё, но госпожа, не собираясь пояснять своих слов, кивнула мужчине:
— Пусть идёт куда хочет.
И Иво, конечно, захотел пойти в класс «М»…
Подскочив к Алеку, он радостно сказал:
— Мы теперь в одной команде!
Алек сердито ответил ему:
— Не забывайся.
Только над Иво почему-то никто не посмеялся, и Алек надулся ещё сильнее: его что, уже недолюбливают?
— Ну, как тебе школа? — спросил Иво, оглядывая голые стены с трещинами и мокрыми подтеками с плесенью.
— Пустовато, — сдержанно ответил Алек. Критиковать государственное учреждение в стенах этого учреждения казалось ему плохой идеей. — А тебе как?
Иво, впрочем, был гораздо проще: