– Это за что? – спросил я, недоумевая.
– Да хрен его знает. Каких-то бандитов вы повязали, под чужими личинами скрывавшихся.
Из кутерьмы дел выплыло воспоминание: да, в самом деле, двое боевиков, взявших фамилии своих новых русских жен, растворились было среди населения Москвы, но прошел стучок, нагрянули мои парни по указанным адресам, и отправились затаившиеся было разбойники по месту совершения своих прошлых деяний, на историческую родину.
– Не припоминаешь, что ли? – искренне удивился Решетов.
– Вспомнил, – кивнул я. – Но ведь это так, рабочий эпизод.
– Я поначалу никакого опера в тебе не почувствовал, – поджал он губы. – Вообще странное впечатление сложилось…
– Какое же?
– Не из нашего профсоюза человек, гость залетный… И – впервые ошибся. Да и не только я. Месяца не прошло, а в седле ты уместился, как влитый в него. И коней гонишь, не загоняешь. Вот и выпьем. Чтобы ты узду чувствовал и стремена. Потому что и сам – рабочая лошадь. Дядя –то как? – спросил нейтрально.
Я пожал плечами.
– Нечего сказать? – Вопрос хлопнул, как выстрел, и я сразу понял – ох не праздный это вопрос, а злонамеренный и давно созревший в коварной его голове.
– Занятый человек… Общаемся редко… – проронил я.
– Да вы вообще не общаетесь! – рассмеялся он мне в лицо. – Ты для него никто, условный родственник, проверено. И выкинули тебя к нам, дабы подальше от сфер отдалить, так понимаю. А то начудишь там чего, а на него – тень… Но это я знаю, другие по-иному мыслят. И ты язык не распускаешь, родство не выпячиваешь, во вранье не усердствуешь. За что хвалю. Так что – вывод: опора твоя единственная перед тобой сейчас и находится, уясняешь? Все, – добавил, поморщившись. – Свидание закончено. Свободны, подполковник.
Развернувшись на каблуках из стойки «смирно», я, не оборачиваясь, со служебной папкой под мышкой отправился к двери, ощущая спиной изучающий взор зверюги.
Он мне не верил, точно. Отслеживал мои реакции, затеяв привычное театрализованное действо. А я не верил ни ему, ни действу. Потому пока и выживал в этих стенах. Хотя разоблаченная тайна о моих, а вернее, Юркиных прохладных отношениях с вице-премьером наполняла меня досадой и опаской: если вскрылось это, ведь и подлинная моя персона выявится ненароком… Что тогда?
Бежать, бежать, бежать! Или – пронесет?
Ленка домой еще не приехала, но на лестничной площадке, увидев, как я открываю дверь квартиры, встрепенулась заполошно какая-то дама, поспешившая спуститься ко мне вниз по лестнице.
– Простите, а где Юра? – нервно осведомилась она.
– Какой Юра? – ответил я осторожным вопросом.
– Шувалов…
– Он в Америке, – промямлил я, предчувствуя неладное.
– Как?! И когда вернется?
– Он уехал туда жить.
– Жить вообще? – Глаза ее ошарашено округлились.
– Ну и в частности, наверное, – прибавил я.
На глазах неизвестной особы навернулись слезы. Вдруг я заметил, что она весьма миловидна, со вкусом одета, но вот что-то с фигурой… О, да она же беременна!
Тут же в моей голове выстроилась версия, получившая мгновенное подтверждение: из дальнейших пояснений незваной гостьи следовало, что ее и Юру некогда связывали близкие отношения, должные закончиться законным браком, однако случился разрыв, и влюбленная пара распалась. Сегодня же, по ее убеждению, размолвку предстояло преодолеть ввиду двух непредвиденных обстоятельств: ее сегодняшней непоправимой беременности и вернувшейся любви к виновнику оной.
Этого мне не хватало! То бандиты, то залетевшие дамочки…
Девку, конечно, было откровенно жаль, но все, что я мог для нее сделать, – дать номер телефона несостоявшегося супруга и отправить восвояси с наилучшими пожеланиями. После чего позвонил в Америку, сообщив с нескрываемой злобой новость об очередном визите с очередной претензией.
Хорошо, пострадавшие от инсинуаций Юры приходили за сатисфакцией по его домашнему адресу. А заявись они в Управление?
Меня прохватил горячечный озноб. Я снова ощутил себя беспечным гулякой по краю пропасти.
– Что же, – отозвался несгибаемый в своей стрессоустойчивости, имеющей нецензурный аналог, Юра. – Пусть рожает. Пренебрежение законами природы не освобождает от уплаты алиментов, и я готов поддержать ее материально. Конечно, когда обрету надлежащую финансовую форму. Телефон ей дал? Ну и ладно. Как служится?
– Не жалуюсь.
– А вот это действительно сюрприз, – сказал он. – Ума не приложу, как ты там крутишься.
– Уже так раскрутился, что не остановить, – сказал я. – В дело включился внутренний генератор. А как в Америке?
– Не очень, – донесся грустный ответ. – Перебиваюсь в теневом секторе. Так что у нас с тобой полная перемена ролей. Очень боюсь ментов. Но познакомился с одной толковой бабой. У нее магазин на Брайтон-бич. Зовет замуж. Ее возрастная категория смущает, но, думаю, придется сдаваться. Нужны документы.
И тут меня озарило!
– Не спеши, – сказал я. – Сведу тебя с одной подругой, она непременно поможет. И с документами, и с работой. Такая же аферистка. Споетесь, как два соловья. Через пару дней она будет в Нью-Йорке. Зовут ее Лена.
Тут дверь распахнулась, и во всем блеске своего обаяния и зрелой женственной красоты в квартиру впорхнула моя американская подруга, припав ко мне налитой вдовьей грудью.
– Привет, Ленок. Только что говорил с Америкой…
– Звонило твое второе «я»? И как оно там?
– Бедствует потихоньку.
– А ты дай мой телефон, поможем твоему другу.
– Документы ему нужны.
– Ну, учитывая мои связи с организованной итальянской общиной…
– Но он слаб материально…
– Они с удовольствием дают авансы деловым людям, попавшим в стесненные обстоятельства. Как и твои чечены.
Последующие два дня я мотался по вьетнамским общагам вместе со смежниками из иностранного отдела в попытке найти след лиходеев, совершивших убийства в Германии. Один из них, некто Фам, был нами установлен со всей определенностью. Входил он в клан контрактных убийц из Юго-Восточной Азии. Заказы поступали через посредников, далее следовал выезд исполнителя из Азии в Европу или в Америку, проведение им акции и – срочный отход на собственную территорию, где у душегубов имелись особняки, обеспеченные семьи, а порой и бизнес: магазинчик, ресторан, турбюро.
Россия в данном случае была пространством неизбежного транзита. Переправлялись убийцы через бывшие республики СССР, прибывая туда с одними документами, а в Россию – уже по другим. В Москве документы порой менялись снова, и далее на Запад конспираторы отбывали уже под иной личиной. Качество паспортов было отменным: к визам, печатям и всякого рода отметкам – не придерешься. Бизнес, ведающий нелегальной иммиграцией, не жалел денег на техническую базу и выученных специалистов.
В углу моего кабинета покоился объемистый чемодан, конфискат, содержащий в своем чреве как бланки всевозможных паспортов, так и клише, специальные клеи, защитные знаки, пленки и прочие изыски. С помощью этих средств в течение считаных минут можно было соорудить весьма достоверный документ любой азиатской или европейской державы. Были в чемодане и бланки американских паспортов.
Я читал справку, составленную моим усердным писакой замом для отчета Решетову:
Май Тхи Тху Хыонг, 1969 года рождения, уроженец г. Нам Ха, бомж, в г. Москве проживал с октября 19.. без регистрации по неустановленному адресу. При личном досмотре у него обнаружено и изъято:
– 31 поддельный паспорт республики Вьетнам.
– 23 поддельных паспорта республики Кампучия.
– Поддельная печать с надписью «Консульская служба МИД Вьетнама».
– Лист оргстекла с двумя выгравированными печатями круглой формы для изготовления оттисков на паспортах.
В ходе проведения специальных оперативно-розыскных мероприятий на пресечение каналов нелегальной переправки иностранных граждан на территорию России пресечена деятельность транснациональной преступной группы, специализирующейся на незаконной эмиграции в страны Западной Европы.