Императрица немного помолчала, о чем-то задумавшись. В такие моменты Елка очень сожалела о том, что дамам неприлично курить вообще, а в особенности — курить трубку. Ведь сколько всего можно сделать, имея в руках трубку — прочищать, набивать, курить… Да даже и просто вертеть в руках — как великолепно можно держать паузу, вертя в руках трубку!
— Мало кто, даже из специалистов, задумывается над тем, как узок круг лиц, создающих тактико-технические задания на новые образцы оружия. И ещё меньше тех, кто понимает, насколько дорого ошибки этих, с позволения сказать, "экспертов", обходятся Империи и всем её подданным. Поэтому искренне, ИСКРЕННЕ надеюсь, что подобные ошибки в работе Артиллерийского Комитета больше допускаться не будут.
Ещё раз прошлась.
— На этом вопрос закрыт.
Села.
— А теперь перейдем к теме заседания. С генерал-майором Ивановым все знакомы? До недавних пор Николай Иудович являлся командиром крепостной артиллерии Кронштадта, а сегодня утром назначен начальником артиллерийского отдела Военного Департамента Имперской Его Императорского Величества Канцелярии. В каковом качестве и приглашен на заседание. Генерал, вам слово.
Генерал вышел из ступора, откашлялся, длинно и витиевато поблагодарил за оказанную ему честь — кого он благодарил конкретно, так и осталось неизвестным, поскольку, в силу некоторых обстоятельств, конкретизировать некоторые черты некоторых принимающих ОСНОВНЫЕ решения личностей было бы несколько опрометчиво — и открыл портфель. Вскоре перед каждым членом АртКома лежала тонкая папка для бумаг, клейменая наклейкой "Особо секретно! Допуск не ниже А-3!".
— Итак, господа. Отныне полевая артиллерия будет иметь пять уровней. Батальонная. Полковая. Дивизионная. Корпусная. И тяжелая особого назначения. Четыре специализированных подвида полковых орудий — горные, конные, морские десантные и башенные. Четыре рода артиллерийских систем — пушки, гаубицы, мортиры, минометы. Начнем с нижнего. Прошу открыть восьмую страницу. Батальонные гаубицы должны иметь калибр в три дюйма и следующее устройство…
Рождение первого ребенка, дочери, названной Ольгой — практически никак не отразилось на императрице. Ольга не оставила следов ни на фигуре, ни на планах государыни: уже через пять дней после родов Александра Федоровна оправилась достаточно, чтобы принять участие в тренировке фрейлин. А спустя две недели она выехала в Санкт-Петербург — наводить порядок в ГАУ и министерствах.
Спустя еще два дня в Царское пожаловали гости — и это, пожалуй, было для Елки самым ответственным экзаменом. Не в том смысле, что самым сложным или, упаси Боже, решающим. Просто лично значимым. В конструировании, испытаниях и доводке тех образцов, что будут нынче представлены экзаменаторам, она принимала личное участие — в отличие, скажем, от того же немецкого 75-мм легкого пехотного орудия le JG-18, краткое описание которого она спихнула ГАУ под обозначением "3-дм батальонной гаубицы". Там была просто страничка вытащенного из памяти текста, табличка тактико-технических характеристик и две нарисованных от руки картинки, максимально точно воспроизводящих иллюстрации из справочника.
А эти вороненые "детишки" были знакомы ей каждой своей пружиной, каждым узлом и механизмом. На заводике не хватало ещё почти трети необходимого оборудования, и хотя мастера были подобраны из тех Левшей, что способны блоху подковать, но иногда даже и этого оказывалось недостаточно.