"Прекрати. Что во-вторых?"
"А во-вторых, они не учли собственных политиков. Когда из-за идиотских решений Мольтке-младшего Германия не смогла разгромить Францию за шесть недель, в результате чего из Вильгельма Второго не вышло нового Наполеона Первого, и война стала чисто континентальной, Англия зачем-то полезла в это дерьмо. Вполне… допустимое политическое решение в виде посылки на континент шести дивизий Британского Экспедиционного Корпуса, эдакий "жест доброй воли" и знак единения всех вокруг знамени Антанты, вдруг стало причиной — или же поводом? — для развертывания полномасштабной сухопутнойармии. Семьдесят дивизий! СЕМЬДЕСЯТ! На те средства, что позволили содержать два миллиона солдат на Западном фронте, можно было построить больше ВОСЬМИ ТЫСЯЧ эсминцев! Представляешь себе? Вот, смотри здесь: "Одновременно выяснилось, что стоимость снарядов, выпущенных одной только британской артиллерией, просто чудовищна. Армия "выстреливала" по два линкора каждые три дня". Понятия не имею, был Китченер предателем или добросовестно ошибся, однако же результат налицо. Попытка содержать одновременно первый в мире флот и достойную "европейских стандартов" сухопутную армию угробили английскую экономику всего за четыре года! Также решение "не для среднего ума", и тоже из серии "суицид спешиал" — думаешь, его они сами приняли? Не смешите мои тапочки! Англия ВЕКАМИ строила свою политику на доктрине морского могущества — а тут взяла, и в одночасье все переменила. Совершенно случайно! "
"И все?"
"Нет, конечно. Есть ещё, например, сопротивление британского адмиралтейства введению системы конвоев — в семнадцатом, когда немцы начали тотальную подводную войну. Даже последний идиот, читавший Мэхэна, знает, что единственно правильным ответом на войну против торговли может быть только введение конвоев. А вот Лорды Адмиралтейства, и не какого-то там. А британского! Почему-то вместо этого начинают формировать эскадры охотников! Фактически Англия была поставлена если и не на край гибели, то в весьма тяжелое положение. Ага? Есть ещё десантная операция в Галлиполи, Салоникский фронт, который сами немцы всю войну называли "самым большим лагерем для союзных военнопленных", есть десятки ошибок помельче и сотни, а то и тысячи совсем уж крохотных… Но ведь и тех двух оказалось вполне достаточно…"
Ситуация в целом выглядела безоблачно. В ближайшее время войны не предвиделось.
И тем муторнее было Александре Федоровне.
"Кошмар коалиций" — вот что мучило её более всего остального.
Противоречия между Россией и Австро-Венгрией, касающиеся положения балканских славян, НЕРАЗРЕШИМЫ. Если коротко, то Австро-Венгрия в своей балканской политике имела программу-минимум и программу-максимум. Минимально Дунайская монархия стремилась не допустить никакого, даже самого малейшего развития Сербии и Черногории — ни территориального, ни экономического, ни культурного, не говоря уже о военном или промышленном. В Вене и Будапеште считали, что само по себе существование этих государств несет угрозу "лоскутной империи", поработившей миллионы славян.
Программа максимум предусматривала присоединение к Австро-Венгрии Боснии и Герцеговины, ныне находящихся всего лишь "под контролем" двуединой монархии по врученному Берлинским конгрессом мандату на управление, и полное экономическое и политическое порабощение Сербии и Черногории. С последующим превращением их сначала в протектораты, а затем и в провинции. В данный момент в Сербии правила династия Обреновичей, австрийских марионеток, пляшущих под дудку венского кабинета так старательно, будто присоединение их родины к хозяйству венского рамолика Франца Иосифа II было их самой заветной мечтой. В дальнейших планах венско-будапештской камарильи — выход к берегам Эгейского моря посредством мирного или военного раздела европейских владений Турции.
Россия же не может себе позволить не обращать внимания на доносящиеся с Балкан стоны и мольбы о помощи. Проблема Проливов, наследие славянофильства и обыкновенное опасение "потерять лицо" — вот что столкнет Санкт-Петербург и Вену на Балканах.