Одновременно в Санкт-Петербурге было создано Российское Телеграфное Агентство, имеющее целью "сбор, обработку и снабжение информацией газет, журналов, правительственных учреждений, общественных организаций и частных лиц". Внутри России РОСТА должно было постоянно взаимодействовать с газетным трестом "Ведомости", предоставляя ему не только хронику и правительственную официальную информацию, но и репортажи, статьи, интервью, комментарии, очерки, обзоры… И даже, если понадобиться, иллюстративный материал — что в эту эпоху, характерной скоростью которой был почтовый поезд, было сопряжено с изрядными трудностями.
Трест "Ведомости" создавался параллельно с РОСТА — путем объединения в единое целое большинства существующих официальных правительственных газет. Издающиеся попечением губернских и областных властей "Ведомости", именующиеся "Губернскими" или "Областными", являлись официальным рупором Империи. Здесь печатались постановления и предписания властей, перепечатываемые из центральных официальных изданий политические известия и статьи, казенные объявления… Ну, а заодно — сведения о происшествиях, явлениях природы, торговле, сельском хозяйстве, промышленности, об учебных заведениях, древностях… истории, этнографии, археологии, географии…
Одним словом, хорошая газета.
К сожалению, в некоторых обстоятельствах этот эпитет может иметь и отрицательный смысл. Поскольку "ничто не бывает хорошо или дурно само по себе — а только смотря по обстоятельствам". И в дополнение к "казенному" РОСТА и подчиненному ему газетному тресту "Ведомости" Елка начала спешно создавать "частное" Агентство Печати "Новости" — с одноименным газетным трестом. По охвату "Новости" должны были стать вровень с "Ведомостями"… А вот их характер должен был быть совершенно противоположным.
Задачей АПН была "занимательная печать", ещё пока не именовавшаяся "жёлтой", но уже близкая к тому. Нью-йоркские газеты "Уорлд" и "Джорнел", публиковавшие на первой странице рисунок малыша в желтой рубашке, потешавшего читателей далеко не детскими высказываниями, и спорившие о праве первенства на эту идею, уже были названы "желтой прессой", однако термин этот, хлесткий и прилипчивый, ещё не распространился по миру, превратившись в обиходное название. Пока что газеты, отличающиеся поразительно низким вкусом и поразительно высокими тиражами, называли "школой Херста" — в честь газетного магната, первым поставившего создание таких газет на поток. Именно он был владельцем той самой газеты "Джорнэл".
Основным содержанием газет Рэндолф Херст считал пожары, скандалы и беспорядки, а залогом успеха — огромные заголовки, бросающиеся в глаза и доступные даже для малообразованных и смертельно усталых людей, и максимально скандальные или максимально кровавые фотографии, рисунки… на худой конец — описания. Больше крови и скандала — и успех обеспечен.
Кто-то когда-то сказал, что основной задачей литературы является "занимая, поучать". Автор этой мысли, кто бы он ни был, не заметил, что люди — en masse — не любят, когда их поучают. Пусть даже и занимательно. Зато они любят пощекотать себе нервы, почитав что-нибудь… эдакое. Чтобы побольше крови, трупов и обнаженных блондинок.
И Херст и владелец "Уорлд" Пулитцер дали обывателю то, чего тот так жаждал.
Кроме РОСТА с "Ведомостями" и АПН с "Новостями" Информационное Бюро Имперской Канцелярии курировало ещё и военную цензуру: созданная в ноябре 1895 года в составе Имперского Генерального Штаба "Пресс-Служба", вскоре переименованная в "Пресс-Бюро", была полным аналогом ООСПИ/"ИнформБюро", отличаясь только наличием прав предварительной и карательной цензуры, а также значительно более узким кругом задач. В сферу компетенции ПБ официально входило только сохранение военной и государственной тайны. Неофициально — ещё дезинформация противника через открытую печать и агитация и пропаганда в интересах Вооруженных Сил Российской Империи.
Общая цензура, подотчетная Главному управлению по делам печати при МВД и Особому Совещанию по делам печати, в состав которого входили министры внутренних дел, юстиции, народного просвещения и обер-прокурор Синода, по-прежнему занималась политикой, религией и нравственностью — к этой гадости Елка не собиралась прикасаться даже самой длинной палкой. Она собиралась просто-напросто её отменить.
Хотя и не сразу: поспешность хороша только при ловле блох.
Чего совершенно не понимали авторы "петиции литераторов", поданной на Высочайшее имя 8 января. Эти… крайне наивные… люди ходатайствовали о "принятии русской литературы под сень закона" — дабы оградить её от "непосредственного воздействия светской и духовной цензуры". Отмене подлежала предварительная цензура[35], особые разрешения для издания газеты или журнала — достаточно, дескать, просто подать заявление надлежащей власти, отмена административных взысканий и замена их властью суда и закона… Угу, и демократия расцветет сразу же, как только объявят свободу прессы.