Вторым вариантом был названный "реестром" аналог германского ландвера. За обязанность ежегодно проходить трехнедельные зимние сборы, где отрабатывались взводные, ротные и батальонные задачи, и ещё двадцать один день в год (но уже в разбивку, по два-три дня в месяц) проводить на стрельбище губернского учебного центра "реестровые" получали денежную, вещевую и продовольственную дачу и льготу по налогам. Запасные реестрового резерва младших возрастов, покинувшие строй относительно недавно, будут приписываться к регулярным полкам, включая резервные полки дивизий, каковые и должны пополнять или развертывать до полного штата военного времени. Реестровые постарше будут переведены в резервные бригады… Или как там будут названы новые формирования резервных войск. На особый учет — так называемый "специальный резерв" — будут взяты запасные, "на гражданке" имеющие профессию или заработок, связанные с обучением или руководством. Они будут весьма ценными кадрами для запасных частей и офицерских школ соответственно.
Восемнадцатилетний запас был разделен на три разряда по шесть лет. До того мобилизованные войска должны были комплектоваться без разбора, и 25-летними запасными, только что покинувшими службу, и 43-летними "бородачами". По мере выхода в запас предусматривалось создание из запасных особой категории 1-го, а затем 2-го разряда, названной "реестровым резервом".
По мобилизации "реестровые 1-го резерва" пополняли части дивизии до штата военного времени. Учебно-запасный батальон, развернувшийся из двух пехотных рот учебного батальона, оставался готовить пополнение из резервистов, ни в каких реестрах не числившихся, и рекрутов новых призывов. Здесь же восстанавливались выписанные из госпиталей — отныне раненные должны были возвращаться только в свои полки. Учебный батальон продолжал готовить отделенных командиров и помощников командиров взводов, специалистов пехотного оружия поддержки: пулеметчиков, артиллеристов для расчетов батальонных гаубиц и минометчиков, а также минеров и снайперов.
Всё это, начиная с полковых значков, через назначение каждому полку своего собственного округа комплектования и заканчивая возвращением раненных и окончивших офицерские курсы только в свой собственный полк, позволяло — в идеале — достичь совершенно поразительных результатов в деле воспитания в солдатах и офицерах командного духа, чувства товарищества и взаимовыручки. "Полк — это семья". Что, в свою очередь, должно было привести к повышению общего морального настроя войск.
Пока что из всего списка тяжелого вооружения, которое Елка считала совершенно необходимым, в готовом или почти готовом к производству виде имелись только ручные и станковые пулеметы и все три вида минометов: 50-мм ротные, 82-мм батальонные и 120-мм полковые. С ними-то было проще всего — труба, опорная плита и двунога с подъемным механизмом. А у ротного миномета и того не было, поскольку образцом для него послужил собранный по "глухой схеме", на одной опорной плите, немецкий 50-мм миномет образца 1936 года.
Затык, возникший с производством боеприпасов для минометов, рассосался быстро. В конце концов, промышленность в России действительно росла темпами, опережающими всякое разумение. Включая и потребности рынка. С одной стороны — кризис перепроизводства. С другой — выйти на внешний рынок невозможно. Поскольку при равной цене качество продукта ниже, а при равном качестве невозможно соперничать по цене. И военный заказ превосходно разрешал эту коллизию.
По плану реформы, к началу III этапа каждая рота Вооруженных Сил Российской Империи: пехотная, стрелковая, гвардейская, гренадерская, крепостной и морской пехоты… и т. д. — должна была иметь по два 50-мм миномета. Каждый батальон и кавалерийский эскадрон — по два 82-мм миномета. И каждый полк пехотного штата, имеющий по три батальона, должен был получить по четыре 120-мм миномета.