Именно такой человек и нужен был для борьбы с террором и террористами. И то, что с французскими политическими и экономическими кругами он, пожалуй, связан слишком уж тесно — так это даже хорошо. По крайней мере, хорошо пока.
Однако ревизия состояния дел в Париже выявила, что господин Рачковский, паря в заоблачной выси политических интриг, очень плохо ведет дела земные. В частности, отдел наружного наблюдения велся так, что никаких результатов от него ждать было нельзя — немногочисленные агенты, ютившиеся в двух комнатах, расположенных, вдобавок, на территории самого посольства (!), были прекрасно известны революционерам, многие из них были "в полном смысле инвалидами, непригодными к живому делу", а остальные… Остальных было ровно шесть человек.
Расположение "парижского бюро" ЗА на территории посольства имело массу минусов, главным из которых было то, что агенты при всяком удобном и неудобном случае заявляли, что являются сотрудниками русского посольства — что влекло за собой большое беспокойство с внешнеполитической точки зрения. Французам (рядовым, в смысле — обывателю) не нравилось, что во Франции работает иностранная полиция. А кому бы понравилось? Высшие круги, которые были в курсе, делали "морду кирпичом", поскольку франко-русский союз значил для них гораздо больше — но некая тень напряженности от этого накапливалась. А кому нужно напряжение в такой финансово сложной обстановке? Елка рассчитывала слупить с Парижа ещё немало звонкой монеты, крайне необходимой на "Малую Индустриализацию" и программу Океанского Флота. И большой политический скандал был в такой обстановке НЕДОПУСТИМ.
Главной проблемой для неё сейчас были даже не финансы — деньги, в конце концов, всегда можно просто напечатать. Проблема — в стапелях, инженерах и специалистах, рабочих руках и острой нехватке мощностей судостроительных и механических заводов. Для постройки и эксплуатации боевого корабля требовались собственно верфи и налаженное производство — брони, артиллерийских орудий и орудийных установок (лафетов и башен), снарядов, котлов и паровых машин. А уже совсем вскоре — ещё и паровых турбин, оптических и электромеханических приборов, дизелей, бензиновых и электрических моторов… Для того, чтобы все это в России появилось, требовалось надстроить здесь всю технологическую цепочку — построить машины, чтобы выпускать машины, чтобы выпускать машины… и только последний элемент цепи будет выпускать то, что необходимо.
Или же — закупить оборудование за границей. И в этом случае запуск печатного станка уже не поможет, поскольку русские рубли валютой не являются. Необходимы либо золото, либо валюта государства, поддерживающего "золотой стандарт" — британский фунт, французский франк, американский доллар….
И для того, чтобы эту валюту получить, Елка-Аликс была готова НА ВСЕ!
Действия заграничной агентуры были реорганизованы следующим образом.
В Гельсингфорсе, Варшаве и Батуме были созданы подчиненные 2-му Департаменту ГПУ центры "Финляндия", "Польша" и "Кавказ" соответственно. Эти центры должны были работать только против склонных к бомбометанию и/или мятежу националистов соответствующего толка — вне зависимости от того, в какой стране они нашли себе приют. "Интернациональные" террористы и революционеры находились, соответственно, в ведении 1-го и 3-го Департаментов ГПУ.
На территории Российской Империи действовали управления ГПУ, соответствующие административно-территориальному устройству (губернские управления СеПо, Секретной Полиции, они же — Третьи Департаменты ГубУВД), а также особые подразделения Транспортной Жандармерии. В их ведение входили полицейские функции на транспорте и обеспечение бесперебойного функционирования железных дорог и речных путей — включая противодиверсионные мероприятия: охрану мостов, тоннелей, шлюзов и тому подобных стратегических транспортных объектов. За пределами Империи работала не Заграничная Агентура, как раньше, а Особый Департамент МВД "по международным взаимодействиям". Ему были подчинены назначенные при каждом российском посольстве чиновники МВД, номинально отвечающие за "взаимодействие сыскной полиции Российской Империи и соответствующих органов страны пребывания", на самом же деле являющиеся офицерами Жандармского Корпуса. В непременную обязанность им вменялось поддерживать "наивозможно более тесные" связи с чиновниками различных ведомств страны пребывания, которые могли бы при необходимости помочь в освещении проживающих здесь революционеров, а также создание среди оных революционеров надежной агентуры.