А значит, осада пойдет совершенно другим путем — если, конечно, японцы вообще решаться на нападение. И если им удастся запереть ТОФ в порту и беспрепятственно высадить войска. И если…
Слишком много "если" для обычного генерального штаба, работающего по "аналитическим" канонам. И даже японцы, опирающиеся на "теорию риска", всеж-таки не сумасшедшие, и ещё не настолько отчаянные, чтобы проверять "теорию чуда".
И Елка-Аликс искренне надеялась, что ТЕПЕРЬ они никогда такими и не станут.
Кстати, именно наличие в Порт-Артуре этих "удобств" — оставшихся от китайцев примитивных береговых батарей, ещё более первобытных сухопутных укреплений и некоего подобия судоремонтного завода — вместе со стремлением к "экономии" В ТОЙ РЕАЛЬНОСТИ стали, пожалуй, ОСНОВНОЙ причиной создания главной военно-морской базы Тихоокеанского Флота там, а не в Талиенване. И эти же соображения имели изрядное влияние и здесь. Грошовая, крохоборческая экономия в конечном счете обошлась России настолько дорого, что Елка-Аликс рассматривала её как преступление особо тяжкое. И те, кто проявлял себя таким образом, обыкновенно попадал в её "Черный список" — учитывая, что кадрами армии и флота с осени 1895 года распоряжались полностью ей подконтрольные Военный и Морской департаменты Имперской ЕИВ Канцелярии, исход такого "попадания" был вполне предсказуем. И, как правило, весьма печален.
Однако на всякий случай не мешало принять меры. Просто для того, чтобы чувствовать себя в безопасности. Поэтому на просьбу китайцев о займе в сто миллионов лян, которые им были остро необходимы для выплаты Японии последних взносов денежной контрибуции, Россия ответила встречным предложением. Кроме частей территориальной — Ляодунский полуостров, лежащие в 30 милях от Порт-Артура острова Мяо-Дао (в ТОЙ реальности японцы использовали их для базирования блокадной эскадры… А в ЭТОЙ на них можно устроить передовую базу Торпедных сил!) и Харбин с окрестностями — и экономической: обязательство не допускать никого, кроме русских, к сооружению железных дорог и эксплуатации других промышленных предприятий в Манчжурии, Монголии, Уйгурии и Синьцзяне — договор, заключенный в Пекине 11 марта 1898 года, содержал ещё и часть, которую можно назвать "военно-политической".
Три провинции Манчжурии образовывали Северо-Восточный Особый Военный Округ, на содержание которого тратились три четверти оговоренной арендной платы — но через Пекин эти деньги не проходили. Более того — по большей части они даже не покидали России. Они оформлялись в виде целевой линии, которую можно было потратить только на приобретение оружия, вооружения и прочего военного имущества. Взятка, которую потребовали мандарины за вставку этих пунктов в русско-китайский договор, была умопомрачительна — но результат того стоил.
Ещё до конца осени 1898 года в Манчжурии под контролем Службы Охраны КВЖД из местного населения были сформированы "охранные отряды", теоретически предназначавшиеся для борьбы с хунхузами и поддержания порядка на территориях, прилегающих к полосе отчуждения железных дорог. Восемнадцать пехотных батальонов, шесть эскадронов и шесть артиллерийских батарей, вооруженных шестью "легкими" и двумя "батарейными" пушками каждая, образовывали шесть стрелковых бригад штата усиленного пехотного полка. Которые, в свою очередь, были сведены в три дивизии, каждая из которых базировалась на свою провинцию и номинально считалась вооруженной силой её "варлорда"-губернатора, по-китайски — цзяньцзюня. На самом деле китайский чиновник мог только надувать щеки и получать деньги за абсолютное безделье — а дивизиями командовал начальник СО КВЖД.
Вообще Общество Китайско-Восточной Железной Дороги было изначально создано как "шкатулка с двойным дном". Причем — далеко не одним дном. Формально КВЖД являлась концессией, переданной Русско-Китайскому банку китайским правительством согласно договорам от 3 июля и 8 сентября 1896 года — первый из них стоил русскому правительству ровно два миллиона рублей, выплаченных китайскому сановнику Ли Хун-Чжану в виде взяток, и подтверждал согласие китайского правительства на строительство железной дороги через Северную Манчжурию до Владивостока. Второй оговаривал непосредственные условия.
А Русско-Китайский банк был учрежден под покровительством русского правительства Петербургским Международным банком, совместным швейцарско-русско-французским банком "Абсолютная Гарантия" и… группой французских банков! Французские банкиры, конечно, не обрадовались бы, узнав, что на их средства русские финансируют зачем-то понадобившуюся им китайскую армию. Тем более они не обрадовались бы, узнав, что НА САМОМ ДЕЛЕ скрывается под неброской вывеской Отдела Местных Кадров Харбинского управления дистанции… Или, скажем, под вывеской Морского Пароходства КВЖД… А уж как всему этому не обрадовались бы англичане… или китайское правительство в Пекине… или японцы… И даже само русское правительство… Словом, правда не обрадовала бы никого. Поэтому её пришлось укрывать. О-очень тщательно.