— Мьесси Корс! Мьесси Корс!
И тут звонок задребезжал во второй раз.
Подоспевшая домоправительница распахнула дверь, и Миранда тихо простонала:
— О-о-о, не-е-ет!
— Надеюсь, льесса Элайна дома?
С этими словами в холл протиснулся льесс Теодор Брейтон, сжимая в руке многострадальную коробку конфет. При виде букета он застыл. Нервно сглотнул, дернув кадыком. По пухлощекому лицу расползлись неровные багровые пятна.
— Эт-то что? — выдавил льесс из себя. — Это откуда?
Я пошла ему навстречу с наисладчайшей улыбкой.
— Ах, льесс Брейтон, как это мило с вашей стороны!
Миранда за моей спиной поперхнулась и закашлялась. Льесс Брейтон уставился на нее с осуждением.
— Дети должны…
— Какой красивый жест! — повысила я голос.
Что там и кому по мнению надоедливого гостя должны дети, меня нисколько не интересовало. И Миранда превосходно обойдется без его занудных нотаций!
Льесс с недоумением уставился на меня.
— Жест? Э-э-э, дорогая Элайна, о чем это вы?
Я указала на корзину с цветами.
— Об этом замечательном букете, конечно! Это ведь вы его прислали?
— Э-э-э, — многозначительно ответил льесс Брейтон, — а-а-а…
— И забыли вложить открытку! Но я все равно догадалась, кто отправитель!
Миранда закашлялась ещё сильнее. Мьесси Корс с невозмутимым видом скрестила руки на груди. Льесс Брейтон молчал. Его явно терзали противоречивые чувства: искушение приписать себе чужую заслугу и боязнь разоблачения. Я подлила масла в огонь:
— Какие прекрасные цветы! Откуда вы узнали, что я люблю именно такие розы? Темно-красные, почти черные! Вы — волшебник, льесс!
— Я… э… да.
Миранда всхлипнула и опрометью бросилась вон из холла. До меня донесся звонкий хохот, а спустя мгновение — стук захлопнувшейся двери.
— Девочка дурно воспитана, — брюзгливо заметил льесс Брейтон. — Элайна, дорогая, теперь-то вы понимаете, что я прав? Ее необходимо отправить в Обитель как можно скорее.
Теперь кашлянула уже мьесси Корс.
— Ах, дорогой льесс, вы принесли ещё и конфеты! — хищно воскликнула я, проигнорировав его высказывание. — Чудесно! Можете отдать их мьесси Корс. Мне бы так хотелось полакомиться ими прямо сейчас, но, увы, меня ждет безотлагательное дело.
Гость насупился.
— Какие у вас могут быть дела, дорогая Элайна?
Я с трудом удержала на лице любезную улыбку. Каков шовинист! Разумеется, у женщин не может быть иных дел, кроме вышивания, вязания, рисования и музицирования. Ах, да, ещё обязанность развлекать светской болтовней надокучливых поклонников. Захотелось схватить тяжеленную напольную вазу и с силой опустить ее на похожую на бильярдный шар голову льесса Брейтона, но я подавила кровожадный порыв и туманно ответила:
— Важные. Срочные. Ах, поверьте, все это так утомительно!
Льесс Брейтон поверил. Он принадлежал к той категории мужчин, что полагали женщин существами сугубо декоративными, безмозглыми и беспомощными. Хоть это и злило изрядно, но все же сейчас играло мне на руку.
— Дорогая, я уже не раз вам говорил: все важные вопросы должны решать мужчины, — назидательно заметил он. — Не забивайте вашу хорошенькую головку ненужными подробностями. Как только вы станете моей супругой, я тут же улажу все ваши проблемы.
Хм, интересно, и как бы он это сделал, если самой большой своей проблемой я в данный момент полагала именно его персону?
— Вы так любезны, — прощебетала я, с трудом сдерживаясь от демонстрации богатого словарного запаса, полученного в годы юности в родном мире. — Увы, пока что я — лишь скромная вдова, и мне надлежит самой о себе заботиться. Мьесси Корс! Возьмите, будьте любезны, конфеты у льесса Брейтона и проводите его до двери.
Даже не потрудившись убрать с лица самодовольную ухмылку, мьесси Корс распахнула двери. Мой назойливый поклонник смерил ее злобным взглядом.
— Надеюсь, завтра мы сможем провести вдвоем побольше времени, — процедил он. — Хорошего вам дня, дорогая Элайна.
Мьесси Корс протянула руку, без слов намекая, что гость позабыл отдать конфеты.
— Хорошего вам дня, льесс Брейтон, — безмятежно попрощалась я.
Кажется, он хотел еще что-то сказать. Повернулся и подался ко мне, но мьесси Корс с неожиданной ловкостью выхватила у него перевязанную лентой коробку, оттеснила его за порог и захлопнула дверь. На звук осторожным котенком выглянула из коридора Миранда.
— Ушел?
— Ушел, — успокоила ее я. — И даже конфеты оставил.