— …того, чтобы быть занесённой в летописи моего искусства! Ты можешь мне не верить, голубчик, но я даже не до конца понимаю суть этой печати. И это несмотря на то, что являюсь резчиком Альфа–ранга! И это при том, что меня всегда считали гением! Однажды в академии…
Ну, понятно, бессмысленный словесный понос. Хорошо, что я лежал лицом вверх и не видел резчика, а значит, и он вряд ли видел усталое и безразличное выражение моего лица. А то эксцентрик вроде него вполне мог передумать ставить на меня печать, скорее всего являвшуюся истинным роялем в кустах моей истории. Пришлось выслушивать дифирамбы исключительности его, его работ и той печати, что он собирался поставить. Вообще странно, что он куда–то свалил. Вроде как камни праха после вырезания Допинга в его руках ещё остались, но при этом он уже десять минут не показывался и даже почти не производил никаких звуков. Я изредка слышал только шуршание бумаги. Может быть, сверялся с конспектами?..
Ага, точно. Через четверть часа он вернулся и, протерев мне живот какой–то грязной тряпкой, положил на него стопку замусоленных листков. Что на них было изображено я, естественно, не видел, да и вряд ли что–нибудь понял бы, но всё равно меня неожиданно обуяло дикое любопытство. Как бы шаблонны и надоедливы не были восхищения резчика, его азарт отчасти передался мне. Несмотря на то, что я понятия не имел, что эта печать из себя представляет, я уже не мог дождаться завершения процесса.
— Ну что, голубчик, начнём, пожалуй… — дрожащим голосом произнёс резчик и с какой–то даже торжественностью положил правую руку мне на грудь.
А потом я понял, что боль от вырезания Допинга — это даже не цветочки, а так… бутончики. Меня вырубило мгновенно, но того нечеловеческого страдания, что успело просочиться в сознание за эту долю секунды, почти хватило, чтобы выжечь мне весь мозг. Не знаю, сколько я провалялся в отключке. Может быть, часы, может быть, дни, а может быть, и считанные минуты. К счастью, когда сознание вернулось, боль, хоть и цеплялась по–прежнему за каждую клеточку моего тела, уже не была столь ужасна, как в самом начале. А перед глазами, двоясь из–за неспособного сфокусироваться взгляда, плавало с десяток оповещений системы.
Начато вырезание печати «Пожиратель эволюции».
Ранг печати «Пожиратель эволюции» значительно превышает ранг резчика.
Расчёт штрафа…
Штраф определён: блокировка части эффектов печати.
Ранг печати «Пожиратель эволюции» критически превышает ранг пользователя.
Расчёт штрафа…
Штраф определён: закрытие доступа к печати до получения пользователем ранга Бета.
Печать «Пожиратель эволюции» пересекается с печатью «Сын апокалипсиса».
Конфликт печатей.
Расчёт исхода…
Исход: уничтожение печатей.
Печать «Рухнувшая первая стена» вмешивается в конфликт печатей.
Перерасчёт исхода…
Исход: смещение печати «Пожиратель эволюции»,
частичное слияние печатей.
Происходит взаимообмен свойств печатей.
Расчёт…
Печать «Сын апокалипсиса» получает свойство: ограниченная.
Печать «Пожиратель эволюции» получает свойства: скрытая, привязанная.
Происходит изменение действующих штрафов печатей.
Перерасчёт…
Закрытие доступа к печати «Пожиратель эволюции» отменено.
Печать «Пожиратель эволюции» успешно вырезана.
… если бы у меня были силы, я бы искренне удивился подобному. Правда, «вмешательство Слома первой стены» по сути означало лишь то, что в происходящее вклинился Автор и лично переписал неприятный исход, чего я ожидал и так. Однако всё равно, это было довольно удивительно. К сожалению, на большее удивление у меня уже не было сил. Глянув в последний раз на исчезающие экранчики оповещений, я погрузился в тяжёлый, полный кошмаров и боли, но всё–таки сон.
Глава 6. Путь к свободе должен лежать через страдания, иначе неинтересно.
Очнулся я от того, что меня бесцеремонно и явно не заботясь о моём мнении, били по щекам.
— Эй! Эй, очнись!
Голос был смутно знакомым, но сквозь жуткую головную боль и слабость, казалось, ставшую только сильнее после сна, я узнал его далеко не сразу. Только спустя ещё три–четыре ощутимых шлепка я понял, что в чувства меня пытался привести никто иной, как босс повстанцев. Хотелось бы придумать какую–то подходящую к ситуации шутку, но сил не было даже на это.