— Ещё раз спасибо, — улыбнулся тепло.
Было почти неприятно жать ему ладонь, будто чужому человеку, но Алеф хорошо понимал, зачем это нужно. Если они станут "друзьями" на людях, отношения будет куда проще скрыть.
Поэтому он изобразил польщенно-восхищённый взгляд и потряс Маккентоевскую ладонь.
— Обращайся, — человеку, с которым целовался перед камерой, глупо говорить "сэр". Помощница, быстро заправляющая кровать, бросила на них взгляд, но кроме усталости, Алеф больше ничего не разглядел.
Поправив висящую на плече сумку, он вышел, с трудом разминувшись в дверях с врачом.
Ему тоже полагался трейлер. Попроще, чем у Дерека, состоящий всего из одной комнаты с узкой кроватью и крошечного санузла, где из стены торчал кран, под потолком болтался зафиксированный душ, а слив был просто отверстием в полу. Но зато стоял он в отдалении от палаток и большого технического моторхоума. Прогулявшись по лагерю, Алеф заприметил несколько кулеров, стоящих прямо под открытым небом, и вернулся за термосом.
Лагерь был похож на растревоженный муравейник. Туда-сюда сновали помощники, техники, костюмеры и нанятый обслуживающий персонал. Перевозилось оборудование, тянулись провода. Актеры же, наоборот, закрылись в трейлерах, отдыхая после переезда. Алеф набрал кипятка, захватил из буфета пару сэндвичей и вернулся к себе.
Интернета по-прежнему не было. Отослав Стену короткое смс, что они с Дереком добрались до места, Алеф покрутил в руках телефон.
"Они все еще торчат у тебя?" — набрал Дереку.
"Нет. Убрались к чертям, к счастью. Помоги мне, Оби-Ван Кеноби! На тебя вся надежда".
Прочитав сообщение, Алеф фыкнул и рассмеялся в голос.
"Да, моя принцесса", — написал он, не попадая по большинству букв с первого раза. — "Из какой беды тебя выручить на этот раз?".
"Используй Силу, юный падаван. Ты знаешь, что мне нужно…"
"Да, учитель," — Алеф мысленно рассмеялся и полез в сумку.
Сникерсов на ее дне лежало пара дюжин. Друзья Дерека, притаскивая очередное "вот точно пригодится", обязательно добавляли к набору пару батончиков, да и сам Алеф купил несколько штук. Переложив их под кондиционер, Алеф взял самый крепкий на ощупь, захватил термос и выглянул в окно. Возле его трейлера никто не крутился.
Возле трейлера Дерека, к счастью, тоже. Алеф запоздало подумал, что надо бы убрать термос в сумку, и быстро нажал на дверную ручку.
Дерек нашелся на диванчике в гостиной с надкушенным бутербродом в руках. Есть он его не спешил, а просто уныло разглядывал.
— Супа хочу, — сказал он мрачно, отправляя бутерброд на тарелку. — Горячий и густой. И какао. А потом спать долго и упорно с кондиционером на полную и тобой в виде грелки.
— Чай и сникерс, — развел руками Алеф, поставив на стол термос. — Третий пункт в ограниченном режиме, потому что мне Мион на десять утра уже съемку поставил.
А завтра он добудет Дереку супа. Алеф видел, что кухню оборудуют по полной программе, и слышал, как обсуждали, что Мион привез с собой повара.
— Ну, хоть так, — Дерек улыбнулся и налил себе чаю. Обхватил кружку обеими руками, откинулся на диван и прислонился к алексову плечу. — Ненавижу болеть, — сказал с чувством. — Сразу чувствую себя старой развалиной.
Алеф обнял его за плечи, притягивая ближе, и коснулся губами виска. Наконец-то это можно было сделать, не опасаясь любопытных соглядатаев. Хотелось сгрести Дерека в охапку, забраться под футболку, погладить горячую кожу, поцеловать в шею и небритую щеку, но Дерек вряд ли оценил такой порыв, потому что неизбежно оказался бы облитым чаем.
— Изредка можно повторять, — Алеф улыбнулся и поцеловал его снова, теперь в скулу. — Потому что я наконец-то потискаю тебя вволю.
— Интересно, что тебе мешает, когда у меня нет температуры? — поддел его Дерек добродушно.
— Мотоцикл! Мне хочется или ездить на нем с тобой, или перекинуть тебя через него, — преувеличенно серьезно ответил Алеф. — А еще твои член и задница, — и, дотянувшись, накрыл ладонью Маккентоевский пах.
— То есть, мотоцикл, член и задница мешают тебе обнимать меня чаще? — резюмировал Дерек насмешливо. — Ты ужасен.
— Обещаю упорно работать над собой, — заявил Алеф и глянул в его чашку. — Советую допить поскорее, если, конечно, в твои планы не входил ромашковый компресс, — прошептал в ухо Дереку и двинул рукой, задевая кончиками пальцев его член под джинсами.
Правда, никакого сексуального возбуждения Алеф сейчас не испытывал. Не потому, что Дерек болеет и устал, да и вчера они трахались трижды. Хотелось совсем другого: уложить Дерека себе на колени, совсем как в автобусе, и мягко перебирать волосы, гладить по спине и плечам.
А вытянуться рядом с Дереком и обнять, что есть силы, оказалось еще приятнее. Пустая чашка с гулким стуком покатилась по полу, Алеф, совершенно не думая о том, что может заразиться, поцеловал Дерека, слизывая с его губ привкус ромашки, и удобно устроил его голову на своей руке.
— Жаль, ты проспал всю дорогу, — протянул мечтательно. — Вьетнам удивительный. Рисовые поля просто как одеяло лоскутное, шапки эти как шляпки грибов. И зелень просто невозможно яркая.
— У меня были другие радости жизни: твои удобные коленки, например, и возможность полежать на них на виду у всех, — Дерек обнял его поперек груди и закрыл глаза. Удивительно, но сейчас, чувствуя себя плохо и совсем не заботясь весь день о внешнем виде, он выглядел как будто еще моложе и словно беззащитнее. Наверное, обвинение было справедливым: Алеф действительно редко касался его просто так, без повода, и теперь даже понял, почему: где-то в глубине души, не смотря на все, что между ними было, он все еще считал Маккентоя человеком другого ранга. Тем, кто в любой момент может просто указать ему на дверь, и придется безропотно подчиниться. Но сейчас Алеф осознал, что на самом деле все давно уже изменилось. Да Дереку придется вышибить эту дверь его головой, и только тогда Алеф, возможно, уйдет, чтобы по-быстрому съездить в больницу, наложить пару швов и вернуться считать стены Маккентоевскими ребрами.
— А у меня — очень даже обоснованный повод обнимать тебя весь день, — прошептал Алеф ему в ухо, гладя по спине.
Чувства не подчиняются гендерным признакам. Вспомнился огромный полицейский Ларс, снимавший дом по соседству и не скрывающий отношений с тоненьким черноволосым пареньком. Алеф всегда брезгливо отворачивался, завидев в окно, как они целуются у патрульной машины, или качаются во дворе на качелях, сплетясь в единый клубок. Теперь же они казались ему нормальными. Неважно, если бы на месте паренька была такая же хрупкая девчонка или статная блондинка. Значимым был только полный нежности и любви взгляд Ларса.
Алефу с детства твердили, что мужчина должен быть сильным, лидировать, защищать — в основном, конечно, нежных и хрупких девушек. Быть слабым — стыдно! Но сейчас это казалось сущей ерундой. Сейчас Дерек был слаб и нуждался в защите и нежности, только вот не казался от этого менее мужественным. И забота о нем, взрослом и сильном, нисколько не унижала.
Они лежали в обнимку, снова погрузившись в привычное молчание. Алеф гладил, обнимал Дерека, целовал в плечо, шею, прижимал все сильнее.
Дублер у Дерека был отвратительный. Нет, он действительно был похож на Маккентоя со спины и неплохо делал трюки, но то, как он манерничал, как строил из себя звезду и пытался копировать Маккентоя, требовать такого же к себе отношения — это заставляло Алефа буквально кипеть от ярости. К счастью, утро началось с общих сцен — для разогрева и настроя, а вот за совместные Алеф опасался. У них была сцена боя, и он заранее знал, что её придется прогонять много раз — со всеми дублерами и им с Дереком тоже.
— Ладно, небольшой перерыв — и снимаем ключевую сцену, — объявил Мион. — Сначала камеры на Алефа, потом общие виды с Кларком и Энтони.
Кларк был дублером Алефа — тем самым, лысым. Удивительно, но Дерек оказался прав, в гриме и в парике он действительно стал похож на него. А вот сходство Энтони с Дереком Алеф признавать отказывался. Впрочем, тот явно не замечал его отношения, как и насмешливые взгляды всей съемочной команды. Более того, едва Алеф устроился с кофе в тени большого обвитого лианами дерева, Энтони направился к нему.