Он сел и потянулся за термосом. Сейчас, на природе, в окружении настоящих живых джунглей, пряный ромашковый чай показался еще вкуснее. Темнело, и лес вокруг постепенно оживал, наполняясь звуками: шорохи, крики странных птиц и чей-то писк раздавались со всех сторон.
Они словно попали в другое измерение. Где не летали самолеты и не гудел разговорами съемочный лагерь. Все это, даже бассейн и мотоциклы, осталось где-то далеко и представлялось сейчас размытым миражом. Реальными были плед, чай, сладкий аромат только что откушенного сникерса и лес. А еще Дерек был здесь, настоящий, открытый, искренний. Алеф подвинулся и сел позади него, опираясь спиной на гладкий ствол какого-то дерева. Вытянул ноги по бокам от Дерека, притянул его, заставляя откинуться себе на грудь, и закрыл глаза, ощущая, как накатывается теплая вязкая безмятежность.
К сожалению, долго это не продлилось, хотя Алеф был готов сидеть так всю ночь.
— Надо идти, — вздохнул Дерек. — Пока не стало совсем темно.
Алеф согласно кивнул, но не спешил его отпускать. Еще минуту, хоть немного продлить это ощущение оторванности от всего мира.
Он чувствовал себя пьяным. Безучастно смотрел, как Дерек складывает пледы, нехотя запихал в рюкзак воду, стаканы и термос. Потом тряхнул головой, сбрасывая морок, — не иначе аромат местных цветов по мозгам дал — и поймал Дерека за талию. Мягко, лениво поцеловал, едва ощутимо касаясь своим языком чужого.
— Один поцелуй в конце свидания, как положено, — заявил, улыбаясь.
Дерек хмыкнул и в ответ поцеловал его как положено — глубоко, долго, прижав к тому самому дереву за спиной. Алеф окончательно потерял голову от этого поцелуя, и, наверное, Дерек тоже, потому что когда он отстранился, вокруг была уже настоящая ночь.
В лагере еще не спали, но было уже куда тише. У половины трейлеров светились окна, в месте, отведенным под курилку, шел негромкий разговор. Алеф очень осторожно добрался до своего временного пристанища, сделал еще чая, и, стараясь не оступиться в темноте, зашагал к Дереку.
Он набросил на голову капюшон, правда, это больше было защитой от комаров, чем конспирацией: в наступившей кромешной тьме невозможно было разглядеть черты лица с расстояния уже в пару метров.
— Ну что, готов? — спросил, закрыв дверь. — Ты подарил букет, с меня минет.
Дерек рассмеялся.
— А если я не хочу? — спросил весело. — А если я настроен романтически безгреховно?
— Ничего не знаю, я собираюсь закончить образцовое первое свидание чем-то дико пошлым, — Алеф сбросил обувь и плюхнулся на кровать, раскидываясь звездочкой. — И твой член в моем горле подходит для этого просто идеально, — протянул мечтательно.
— Мой член в твоей заднице подойдет ничуть не хуже, — возразил Дерек, глядя на него сверху вниз. — Особенно, если поставить тебя на колени. Я, правда, боюсь, как бы трейлер не уехал куда-нибудь от того, как сильно я буду тебя трахать.
Алеф заложил руки за голову, не отпуская взгляда Дерека.
— Мой член в твоей заднице, — проговорил четко, тяжело роняя слова. — И твои ноги у меня на плечах. И я буду сжимать твой член у основания, чтобы ты не слил раньше времени. А когда я сотру колени, то лягу на спину, свесив голову с кровати. Ты встанешь у моего затылка и будешь смотреть, как твой член растягивает мое горло, а мне останется только мычать через нос и трахать воздух, бессовестно задирая зад.
Трахать воздух можно было начинать уже сейчас: стоял так, что штаны оказались тесны и головка больно уперлась в пояс.
— Нихрена подобного, — взгляд Дерека потемнел. — Обойдешься без моей задницы, — он дернул его за ногу, разворачивая на кровати, и, ухватив за руки, действительно подтянув к краю. — Я уже говорил, не люблю болтать о сексе? — поинтересовался почти угрожающе, нависая сверху.
— Ты любишь им заниматься, — улыбнулся Алеф и сам подвинулся еще немного, чтобы запрокинуть голову. — Ну, так начинай уже, — облизал губы и потянулся к застежке Маккентоевких джинсов.
Расстегивать их лежа, да еще где-то у себя над головой, было неудобно, но все уже удалось справиться. Алеф довольно выдохнул и потянул их вниз вместе с трусами.
На первый взгляд затея была трудновыполнима: член Дерека оказался намного выше, чем нужно. Но Маккентой быстро нашел решение: стащил на пол все подушки и встал на них коленями. Теперь высота была правильной, и Алеф предвкушающе зажмурился. Честно говоря, было все же немного страшновато. Да, он все же научился пускать член в горло, но пока что осторожно и медленно. А главное — сам.
Но Дерек не спешил засаживать до самых гланд. Он погладил его по плечам, груди, шее и только потом поднес головку к губам, не спеша врываться внутрь.
Алеф поцеловал ее, хмыкнув, когда Маккентоевский член дернулся от прикосновения. Потом обвел кончиком языка. Пощекотал уздечку, прошелся вниз по стволу, и наконец обхватил губами.
В этой позе не получилось двигать головой, и Алеф замер, ожидая следующего шага от Дерека, целиком отдавая себя в его руки.
Очень медленно и осторожно член двинулся вперед. Алеф закрыл глаза, стараясь дышать ровно и не напрягаться. Удивительно, но в этой странной позе это оказалось проще: все неприятное давление пришлось на гортань, а не на чувствительное верхнее небо. Протолкнувшись до упора, Дерек рвано выдохнул и положил ладонь ему на горло. Алеф прекрасно помнил это ощущение: натянувшуюся кожу, выпирающий хрящ и твердый член под ними.
Аккуратный толчок, потом еще один дискомфорта не доставили, а вот после первого движения посмелее Алеф все таки подавился. Дерек немедленно остановился, давая ему возможность продышаться, а потом снова плавно вошел на всю длину.
Медленно, осторожно. Раз, другой… Алеф протестующе замычал и схватил Дерека за задницу, толкая вперед.
Глаза закрылись сами собой. Он позволил расслабиться мышцам, и голова безвольно откинулась назад. Горло вытянулось, выпрямилось до предела, и член внутри казался длинным и очень толстым.
Алеф лежал, беспомощно распятый на кровати, оказавшийся полностью во власти Дерека. И это заводило похлеще самой откровенной порнухи и яростной дрочки. Он почти не чувствовал тела, не мог даже точно сказать, стоит ли член, — ощущения были размытыми и слишком быстро переключались с одного на другое. С теплой тяжелой ладони на горле на саднящие растянутые губы, на пальцы, стирающие невольно катящиеся слезы, на язык, по которому опять и опять скользила головка.
Минетом происходящее назвать было невозможно. Алеф не сосал, не облизывал. Да даже не брал. Дерек трахал его в рот — быстро, мощно, выдергивая почти до самой головки и засаживая обратно. Оставалось только дышать носом да подталкивать в бедро, заставляя еще и еще взвинчивать темп.
В какой-то момент Дерек громко застонал, наклонился, на секунду сбиваясь с ритма, и поцеловал его, куда дотянулся — в ямочку солнечного сплетения. А потом распрямился, как пружина, задрожал, кончая глубоко в горле, и стал двигаться мелкими резкими толчками.
Вкуса спермы Алеф не почувствовал, даже когда головка в последний раз скользнула по языку. Тяжело дыша, Дерек сел на пятки, взял его лицо в ладони и благодарно поцеловал.
— Ты лучший, — прошептал он. — Спасибо.
Сил хватило только притянуть его за шею, целуя в ответ. Алеф надеялся, что ответ Дерек прочел в его взгляде, потому что высказать все, что рвало в клочья душу, все равно бы не получилось. "Ты лучший"… — совсем не про минет было сказано, и не нужно было ни слова больше, чтобы это понять.
Он не сразу понял, почему Дерек вместо того, чтобы просто улечься рядом, затащил его на кровать и зачем-то расстегивает брюки. Но на первое же прикосновение член отозвался таким мощным залпом удовольствия, что он вскрикнул, выгибаясь. Он не слишком хорошо разобрался, брал ли Дерек в рот или ограничился ладонью, но было жарко, горячо, и почти сразу пришел ошеломительный по силе оргазм.
— Больше никаких разговоров о… — Алеф с трудом откашлялся. Голос был скрипучий, и было уже понятно, что завтра станет только хуже. — Сексом мы теперь только занимаемся, — и, повернувшись набок, прижался к Дереку, обнимая его поперек груди.