…Рита долго разговаривала хриплым шепотом. Но время и молодость взяли свое, и голос ее снова стал сильным и звонким.
И памятью о тех днях осталась медаль на ленточке — зеленой, как подмосковные поля, и алой, как знамя победы.
НИКАКИХ ЧП
В один, как говорится, прекрасный день в районе Севастополя произошло ЧП — чрезвычайное происшествие: волны подогнали к берегу большой металлический продолговатый предмет, облепленный ракушками и покрытый водорослями. Он походил на бакен, которым отмечают наиболее удобные подходы к причалам, либо устанавливают для какой‑нибудь иной надобности мореходов. Но это могла быть и мина: над поверхностью неизвестного предмета торчали какие‑то подозрительные рогульки. Это могли быть и ударники мины, малейшее прикосновение к которым вызывает чудовищной силы взрыв, и безобидные обломки крепления…
Моряки на берегу ничего определить не смогли. Решили вызвать специалиста по минам и боеприпасам — пиротехника. А пиротехником была — невероятное, небывалое для Военно–Морского Флота дело! — молодая женщина Таисия Петровна Шевелева.
Вызванной по тревоге Шевелевой предстояло дать немедленный и точный ответ. Таисия Петровна села в шлюпку, подошла на ней к загадочному предмету, осмотрела со всех сторон — и ничего не поняла. Качается на волнах какая‑то невиданная чертовщина, а что оно такое — не ясно.
Мысленно перебирала Шевелева все известные ей типы морских мин всех флотов, вплоть до аргентинского, н ничего похожего вспомнить не могла. Моряки же не сводили с пиротехника глаз и ждали ответа. А этот ответ должен был определить судьбу не только загадочного предмета, но и многое другое.
И Шевелева приняла решение. Причалив к берегу, вытянувшись в струнку, взяв под козырек, она четко и бодро отрапортовала:
— Обнаруженный в море предмет является…
…Чтобы правильно понять все дальнейшее, надо перенестись на много лет назад, в тихое, утонувшее в зелени село Заречье Фастовского района Киевской области. Там жила с родителями–селянами беспокойная девчушка Тася. Нигде она дальше Фастова до семнадцати лет не бывала, а грезился ей весь мир. А когда минуло 17, то попалась ей на глаза газета с заметкой о том, что в виде опыта решено принять 25 девушек в Ленинградское военное училище, и что этот опыт должен показать, могут ли женщины выносить все тяготы военной службы или нет.
Решение созрело мгновенно: поступить в это самое училище. От счастливых грез кружилась голова. А когда Тася уселась, наконец, писать заявление в училище, то оказалось, что газету с заметкой и адресом Тасин отец употребил на цигарки и скурил без остатка. Другой газеты девушка найти не смогла.
Но она не пала духом: раз дело военное, то куда же обращаться, как не в Фастовский райвоенкомат? Однако сам военком, до которого она добралась, объяснил, что девушек на военную службу не брали, не берут и брать не будут. Никаких приказов в отмену сего положения он не получал и в газетах ничего подобного не читал. И будет лучше, если Тася будет сидеть дома и заниматься тем, чем положено девушкам в ее возрасте.
Таисия очень огорчилась, но отступать не стала. Ведь, кроме райвоенкомата, есть начальство повыше. И она написала командующему Украинским военным округом товарищу Якиру. Однако ответное письмо за подписью самого командующего мало чем отличалось от заключения райвоенкома. Слез по этому поводу было пролито достаточно. А когда реветь кончила, то подумала, что над командующим округом должен быть и другой командующий. Таисия написала в Москву Наркому обороны Клименту Ефремовичу Ворошилову лично.
Когда от него пришел ответ со штампом, со звездой и подписью, Таисия долго не могла себе уяснить, где она находится — на земле или где‑нибудь на облаках небесных. Ей разрешили поступить в Ленинградское артиллерийское техническое училище.
И вот — Ленинград. 1930 год. Одна военная инстанция за другой. В училище пришлось косы немедленно обрезать. Девушек–курсанток одели в брюки, кителя, фуражки — специальную форму для женщин ввели только через 12 лет.
На площади Урицкого в общем строю с солдатами и матросами первого года службы с оружием в руках девушки приняли военную присягу — «Служить на верность нашей Родине».
Так Таисия Шевелева покончила с гражданской жизнью и девичьей вольностью. Потекли дни по–мужски суровой воинской службы.
Поскольку девушек приняли в военное училище в порядке опыта, то для них не делали никаких льгот и послаблений. Они жили на казарменном положении и от подъема до отбоя были во всем наравне с курсантами–мужчинами, — по утрам делали физзарядку, днем учились, несли гарнизонную караульную службу и вахты в училище, совершали стокилометровые походы, чистили винтовки и пушки, проводили стрельбы…