И все же еще более напряженным для Сергея Павловича был следующий, 1961 год. 139 дней — более трети года — он был вне дома. Восемь продолжительных командировок он провел на космодроме.
12 февраля Сергей Павлович запускал с космодрома межпланетную станцию на Венеру. С космодрома он немедленно перелетел на наблюдательный пункт. Через полмесяца был снова на космодроме (с 3 по 11 марта); готовил запуск пятого корабля-спутника. 9 марта 1961 года отправились в космос собака Чернушка, морские свинки, мыши, лягушки. Успешно прошел полет, удачной была посадка после одного оборота вокруг Земли.
Спустя две недели еще один оборот совершила собака Звездочка. Посадка произошла в заданном районе.
— Подготовку можно считать законченной, — резюмировал Сергей Павлович итоги двух полетов, проходивших строго по программе будущего полета человека в космос.
ЧЕЛОВЕК ИДЕТ К ЗВЕЗДАМ
У каждого свой девиз в жизни. Мой состоит из трех слов: Циолковский, Королев, Гагарин.
Виток Гагарина
Прежде чем рассказывать о непосредственной подготовке к полету человека в космос, вернемся к 1959 году, когда определялись требования к будущим космонавтам. На совещании, посвященном этому вопросу, присутствовали представители научно-исследовательских институтов, конструкторы, врачи. Было высказано много суждений о физическом развитии, о знаниях будущего космонавта. Наконец слово взял С. П. Королев. По воспоминаниям участников того совещания, Сергей Павлович сказал так:
— Все правильно говорилось здесь. Многого потребует от человека полет в космос. Безусловно, важны физические данные и общая подготовка. Но все же определяющим при выборе будущего пилота космического корабля должно стать умение наилучшим образом управлять сложной космической техникой в полете. Человеку, готовящемуся в космос, необходима летная практика и ясное представление о всех особенностях полета, привычка не теряться в необычных обстоятельствах, способность принимать мгновенные решения. Человек в первых полетах в космос окажется в одиночестве. Значит, он должен быть в какой-то мере универсалом — и летчиком, и штурманом, и связистом, и инженером. Кто ко всему этому лучше подготовлен? Двух мнений не может быть — летчик современной реактивной истребительной авиации. Он летает в стратосфере на одноместном скоростном самолете и в авиационном смысле — «и швец, и жнец, и на дуде игрец»…
Точка зрения С. П. Королева была поддержана большинством и стала отправным пунктом для дальнейших практических шагов.
…В начале 1960 года в сосновом бору под Москвой возник городок, который теперь называется Звездным. После всестороннего и придирчивого отбора в этот городок прибыли будущие космонавты. Они, знакомые теперь каждому, были тогда просто боевыми летчиками. Старшие лейтенанты Юрий Гагарин, Валерий Быковский, лейтенант Алексей Леонов были ровесниками — им шел двадцать шестой год.
На год моложе трех друзей был Герман Титов, классный военный летчик. Старшее поколение будущих космонавтов открывал, если так можно сказать, капитан Павел Попович, тоже военный летчик. Если его более младшие товарищи летали главным образом на истребителях МиГ-15 и МиГ-17, Павел имел опыт полетов на МиГ-19. Все они пришли в космонавты с должности старшего летчика. Только 33-летний инженер-капитан Владимир Комаров перед приходом в отряд космонавтов был помощником ведущего инженера-испытателя. Он имел большой общий налет. Еще больше налетал, прежде чем стать космонавтом, 35-летний Павел Беляев, бывший уже командиром эскадрильи.
Разумеется, Сергею Павловичу было очень приятно встретиться с этими крепкими, умными ребятами. Они все как бы дышали голубой высотой, о которой всегда мечтал Сергей Павлович.
Леонов уже в день знакомства заметил, что Сергей Павлович особенно долго говорил с Юрием Гагариным. Молодой ясноглазый летчик чем-то сразу приглянулся Королеву. Может, жизнерадостностью, воодушевленностью? В те дни, по выражению самого Юрия Алексеевича, очень счастливые для него, он стал коммунистом и испытывал большую радость и гордость.
Гагарину, по его рассказам, тоже с первого взгляда понравился Сергей Павлович — крепко сложенный, широкоплечий, любящий и понимающий острое слово. «Настоящий русак», — подумал тогда Гагарин. И не только его, но и всех ребят в летной форме Королев сумел быстро расположить к себе. Особенно тем, что сразу повел себя с ними как с равными, как со своими ближайшими помощниками.
О той же встрече вспоминал и Владимир Комаров: «Космонавты очень волновались перед ней. Ведь предстоял разговор с руководителем коллектива, который строил космические ракеты и корабли. Королев самыми простыми вопросами начал разговор с нами. Мы забыли, что перед нами конструктор, о котором столько слышали. Напряжение растаяло. Когда дошла очередь до меня, Сергей Павлович сказал:
— Ну а вам, инженер-капитан, придется быть командиром многоместного корабля.
Может быть, он это сказал потому, что я был постарше, имел инженерное образование. Тогда-то я не очень поверил. Но потом, как известно, эти слова оправдались».
Сергея Павловича интересовало самочувствие космонавтов во время тренировок.
— Тяжело. Но надо пройти сквозь все это, иначе не выдержишь там, — сказал он и показал рукой на небо.
Некоторые пожаловались: жарко в термокамере. Он объяснил, что во время полета температура в кабине корабля будет колебаться от 15 до 22 градусов Цельсия, но космонавту надо быть ко всему готовым, так как во время входа корабля в плотные слои атмосферы его наружная оболочка разогреется, возможно, до нескольких тысяч градусов.
Во время первой встречи с будущими космонавтами в конструкторском бюро Сергей Павлович сказал:
— Сегодня знаменательный день. Вы прибыли к нам, чтобы увидеть первый пилотируемый космический корабль, который вам предстоит освоить. А мы впервые принимаем у себя главных испытателей нашей пилотируемой продукции.
Переходя к делу, Сергей Павлович заметил:
— Ну пока все очень скромно: полетит только один человек, и только на трехсоткилометровую орбиту, и только с первой космической скоростью. Зато полетит кто-то из вас. Первым может стать любой.
Сергей Павлович не спеша подвел космонавтов к детищу своего коллектива — космическому кораблю.
— Посмотрите, — сказал он, — внешняя поверхность корабля и кабины пилота покрыта надежной тепловой защитой. Она-то и предохранит их от сгорания во время спуска.
Сергей Павлович объяснил, что корабль-спутник монтируется на мощную многоступенчатую ракету-носитель и после выхода на орбиту отделится от ее последней ступени. Он сказал космонавтам то, чего они еще не знали, — что программа первого полета рассчитана на один виток вокруг Земли.
— Впрочем, корабль-спутник может совершать и более длительные полеты, — добавил он.
После того как будущие космонавты познакомились с кораблем, Сергей Павлович продолжал:
— Космонавт может приземлиться, находясь в кабине корабля, но он может и покинуть корабль. Мы предусмотрели вариант, когда космонавты будут приземляться отдельно от спускаемого аппарата. На высоте семь тысяч метров автоматически откроется крышка входного люка, и через две секунды катапультируется кресло с космонавтом. Вступит в действие парашютная система. Но космонавт приземлится без кресла, оно отделится от него на высоте четыре тысячи метров. Космонавт же продолжит спуск на парашюте, имея с собой аварийный запас и лодку, автоматически наполняемую воздухом. Это для случая, если сядете на воду. Как только вы опуститесь на землю, включится пеленгатор, и по сигналу мы найдем вас.
Спускаемый аппарат, пояснил тогда Сергей Павлович, также приземляется на парашюте. Только падает он быстрее, чем человек.
Будущих космонавтов заинтересовало кресло корабля. К готовому креслу, поступившему в КБ, проявили большой интерес и сами конструкторы. Один из старших специалистов вынужден был заметить товарищам: