Вражда с Распутиными была делом давним, но обычно она всё же протекала в виде холодной войны, а не активных боевых действий. Стул первый – не дать Михаилу повода прикончить его здесь и сейчас.
А стул второй – закрепить свои позиции в глазах другого Распутина, молодого. Или кто он там. Для этого нужно не сдать его отцу, подыграть.
Старик не так много успел узнать о том, чем сегодня занимался этот парень, но кое-что уже понял. Йошида Распутин не из тех, кому нужно навязывать свои планы. Он из тех, кому нужно дать возможность реализовать его собственные планы… а самому при этом оставаться где-нибудь рядом.
Как уже было понятно, эти два стула мало совместимы. Но у него была идея.
Ратибор прожевал бутерброд. Перчик приятно жёг язык. Как маленький взрыв во рту…
…слетевшая с петель дверь показалась взрывом большим. Кабинет наполнил шум; люди в чёрных шлемах уставили на него дула автоматов, безбожно нанося уличную грязь на дорогой паркет. Михаил Распутин влетел в кабинет весь взмыленный, с покрасневшим перекошенным лицом. Давление Силы ощущалось ещё от дверей.
Ратибор спокойно поднял голову. Силу он уважал, но уж точно не боялся, и даже магия не могла этого изменить.
– Где мой сын, Горыныч?! – взревел Михаил, перегибаясь через весь стол и хватая старика за грудки. – Отвечай, живо!!
Он с силой ткнул Ратибора лицом в столешницу, сметая на пол мисочку с горчицей; вторая рука занесена сверху для удара.
И ведь ударит, если решит, что это необходимо.
– Миша, – Ратибор попытался рассмеяться, но поза была неподходящая. – Разве я сторож сыну твоему?
– Какого…
– Ладно, шучу, шучу. Но ведь это так. Я понятия не имею, где твой парень – ушёл с полчаса назад.
– Не шути со мной, Горыныч! – Михаил тяжело дышал. – Где ты его держишь?
– Держу? – Ратибор изогнулся, пытаясь заглянуть Распутину в лицо. – За кого ты меня принимаешь, Миша? Йошида был здесь, имел со мной интересную беседу и ушёл отсюда на своих двоих.
А куда – неизвестно. Йошида показал себя тем, кто знает, что делает; раз направился на аукцион, значит, есть причина. И Михаил не должен узнать об этом раньше, чем к моменту, когда Йошида уже закончит все свои дела там.
– Думаешь, я в это поверю?
– Вот, – Ратибор указал рукой на планшет. – Посмотри видео с камер, чудак-человек. И кончай шуметь. Йошида ушёл отсюда сам, под руку с моей внучкой.
– …что?
От изумления Михаил даже выпустил его. Похоже, получилось.
Ратибор распрямился, улыбаясь.
– А я разве забыл упомянуть? – он налил водки в стопку. – Они отправились на свидание, Миша.
В помещении настала полная тишина. Михаил молча глотал воздух, глядя куда-то в стену. Казалось, он даже побелел.
Ну, да. Можно угадать его мысли. Сначала Юкино, дочь друга, а затем и внучка врага. И всё это в первый же день! Впрочем, на это и был расчет.
Хмыкнув, Ратибор подвинул полную стопку Михаилу и набулькал себе вторую.
– Ну, – заключил он, – за детей.
Глава 14
Где-то в глубине сознания промелькнула мысль о том, что я не ел ничего уже… сколько времени? Ну, если брать тело Йошиды, то около девяти лет. Сало Ратибора Горыныча скорее лишь распалило аппетит, чем утолило его.
К чему я это? К тому, что я пошел в буфет пожрать, а не разбираться с мудаками!
Это вот всё продолжалось. И продолжалось оно активно. Сам Тигран и Вика ещё никак не успели отреагировать, когда сразу с нескольких сторон раздались тихие шепотки.
– Что происходит?
– Он что, правда хлопнул по плечу самого Гасанова?
– Самоубийца? Да кто это такой?
– Лицо незнакомое…
Работники буфета спешно ретировались подальше от нас, богачи и аристократия удивлённо переговариваясь, стоя поодаль. Кажется, сегодня в этом театре всё же дадут представление.
– А ты кто у нас такой? – продолжал я, демонстративно отряхивая руки.
Лицо Тиграна скривилось, в глазах мелькнуло презрение. Даже не ответив, он лишь развернулся к девушке.
– Это ещё что за фрукт? Твой младший брат?
– Эээ… – взгляд Вики метнулся ко мне; назвать моё настоящее имя она не могла, а других вариантов в голову, видимо, не приходило.
Впрочем, Тигран и не ждал ответа.
– Так пояснила бы ему, что те, кто бычит на Тиграна, плохо кончают, – усмехнулся он, всё ещё не глядя на меня. – Ты-то это должна хорошо знать. Как там дела у твоей сестрички?
Лицо Вики дёрнулось, как от удара током. Что ж, ясно, почему Одарённая, избивавшая на моих глазах мужика вдвое больше себя, так боится этого типа. Беспокоится она не за себя, а за родных. Ситуация не из приятных.