— Тише? Ваше высочество, при всём уважении, одного проникновения посторонних во дворец в день достаточно!
— О, — я махнул рукой, — на этот счёт не переживайте, королева Глория прекрасно знает насчёт моего проникновения во дворец, и совершенно не возражает.
— Кто… кто вы такой?! — коренастый Уоддлок, кажется, заел на одной фразе. А нет, есть и другие. — Вас здесь быть не должно! Вы посторонний!
— Кто я такой? — откровенно говоря, напряжённость в глазах Уоддлока меня забавляла — как будто одно моё появление здесь ставило под угрозу и его самого, и всю его семью. Если молодой (судя по обращению, очередной принц) был хоть и изумлён моему появлению, но смотрелся сдержанно и в целом производил впечатление адекватного человека, то Уоддлок… увы. — Кто я такой, значит. А что, если я отвечу — ты просто возьмёшь и поверишь мне на слово?
В ответ Уоддлок только непонимающе заморгал. Ох. Не люблю людей, не воспринимающих сарказм.
— Ладно, — вздохнул я. — Ну, допустим, я… Хидео Мори.
Моргание продолжилось.
— …старший, — терпеливо добавил я. — Точно. Старший.
— Что-что? — теперь уже непонимающе сощурился принц, чьего имени я не знаю.
— Хидео Мори-старший, — повторил я. — Про Хидео Мори-младшего слышали? Ну там, жёсткий деловой японец, глава всея якудзы, да к тому же ещё и художник не из последних. Ну вот. А я его родной батя.
А что? Драму про мать Хидео знают все, а как насчёт его отца? Я ничего о нём не слышал, есть куда фантазировать.
Лица принца и Уоддлока вытягивались; первый пытался понять, что за чушь я несу, а главное — с какой целью, а второй, похоже, просто медленно слетал с катушек.
— …я, — фантазия уносила меня всё дальше и дальше, — приехал с визитом к вашей королеве, чтобы обсудить замужество моей дорогой — кхе-кхе — внучки Юкино, мечтающей влиться в британскую королевскую семью и…
Я вновь закашлялся, изображая из себя почтенного пожилого японца — и в этот момент чайник, заменяющий Уоддлоку голову, окончательно вскипел и засвистел, плюясь паром и кипятком.
— Ва… ваше высочество! — взвыл тип, взмахивая сразу двумя руками. — Вы же не поверите этому бреду?!
— А я о чём? — спокойно развёл я руками. — Я ведь сразу сказал, что ты мне не поверишь. Так и зачем тогда вообще было спрашивать? Где логика?
Принц покачал головой и издал короткий смешок.
— Остроумно, господин неизвестный-с-нарисованными-усами, — заметил он. — В чувстве юмора вам не откажешь.
Я с лёгким недоумением потрогал пальцем усы. Что, неужели всё настолько очевидно?..
— Но, как бы там ни было, — мелькнувшая было улыбка тут же вновь пропала с его лица, — наши частные разговоры — не ваше дело. Не знаю, откуда вы — акцент выдаёт в вас иностранца — но здесь, в Англии, не принято встревать в чужие беседы.
Ах да, точно. Классическая британская чопорность, хорошие манеры и всё такое. Заметьте, он даже выпроваживал меня пусть и настойчиво, но при этом исключительно учтиво. Вот что значит порода!
И тем не менее, Никс так легко не сдаётся.
— Что ж, — отозвался я, кивая, — прошу простить мою бестактность, вы совершенно правы — меня сюда не звали. Но… просто я случайно подслушал ваш разговор — никакого умысла, просто проходил мимо, не подумайте — и…
Я на миг запнулся. Что это с ними? Взгляды принца и Уоддлока были такими, будто они только что проглотили по морскому ежу. А то и по сухопутному, кто их знает.
Нужно их как-то успокоить, что ли.
— Словом, — я попытался улыбнуться принцу и его спутнику душевной, располагающей к себе улыбкой, — я просто большой любитель всевозможных легенд, особенно когда речь идёт о старых родах аристо. Я просто не мог не заинтересоваться, услышав подобное — потому и спросил.
Кажется, это не очень их успокоило. Нет, правда. Что вы так напряглись-то?
…сказать по правде, подслушал я не весь их разговор, а только несколько последних фраз. Выйдя из своих «покоев», я минут двадцать-тридцать кружил по дворцу, а затем вышел в окрестный парк (благо, карандаш позволял создавать двери там, где потребуется, и избегать неуместных встреч). Никакой ценной информации я не пока не добыл, но, во всяком случае, парк был действительно красив.
А затем я вышел сюда — к небольшой крытой беседке, откуда и доносились голоса. И, конечно, зацепился, услышав, как внутри упомянули первого из рода Распутиных, которого якобы не брала способность Глории подчинять себе волю всех окружающих (кстати, вполне логичная способность для королевы). О чём они тут говорили до этого, я не слышал.