Обязательно нужно будет выяснить в будущих беседах.
— Так и... что теперь? — я легко перевёл тему; не стоит торопить события. — Мы уже идём в пыточную, или гвозди ещё недостаточно разогреты?
— А тебе так не терпится посетить это чудное место? — Глория слегка приподняла бровь.
— Представь себе, да, — раз уж она именовала меня на «ты», то я не оставался в долгу. — Хоть какая-то определённость, по крайней мере. Чертовски не люблю пребывать в подвешенном состоянии.
— Вот как? — коротко рассмеялась королева; усатик оставался так же невозмутим, как и солдаты-зомби. — А мне казалось, что пыточная — как раз самое место для подвешенного состояния. За ноги, за руки, за рёбра — мало ли вариантов?
Я вежливо улыбнулся в ответ. Светские разговоры! Обожаю, особенно по вечерам и с особами королевской крови.
— Но, — продолжала Глория, — это самую малость подождёт, уж прости. Или ты правда думаешь, что у королевы целой империи нет иных дел, кроме тебя?
Дешёвая попытка набить себе цену, показав, как я ей безразличен. Ага, буквально настолько, что она лично ломанулась в затянутые паутиной подземелья, ломать ноги на своих высоких каблуках. Готов поспорить на что угодно, она ожидала встретить меня там, в противном случае просто отправила бы гвардейцев-автоматонов и не парилась.
— Ну вот, — разочарованно выдохнул я. — А я только настроился...
— Я, по твоей милости, была вынуждена ходить по этим жутким грязным катакомбам! — Глория скривила носик. — Так что первым делом я приму не тебя, Йошида, а горячую ванну с ку-у-учей пены.
Она взялась за ручку двери, решительно отвернувшись от меня — и тут же снова повернулась с игривой улыбкой на устах. Да уж, «Оскара» ей точно не получить.
— Впрочем... — протянула она, — если ты так уж и настаиваешь — то, возможно, присоединишься ко мне прямо там? Крючьев и гвоздей не обещаю, но висеть там точно ничего не будет.
Я с иронией наблюдал за тем, как она эротично поводит плечиком; от неё моё настроение не укрылось, но Глория и не думала прекращать свою игру.
— Что такое? — обида в её голосе была нарочито ненастоящей. — Я для тебя немного старовата?
Так, сколько-сколько ей там?..
— Почти двести лет? — на голубом глазу округлил я. — Брось. Ничуть не старовата. Именно тот возраст, который я предпочитаю в девушках.
Чистая правда, даже врать ничего не пришлось.
— Просто... — я пошевелил пальцами в воздухе. — Просто, извини, не имею привычки прыгать в постель... или в ванну, если так угодно... к девушкам, с которыми познакомился десять минут назад.
Слышать все эти неприкрытые даже ширмой приличия намёки и сальные шуточки было... довольно забавно. Да, пожалуй, именно так. Неужели всё то, что я надумал себе о королеве-интриганке, королеве-опытном политике, королеве-участнице глобального заговора — чушь, и передо мной банальная шлюха?
Ну, нет, в такое я тоже не поверю. Скорее, передо мной очень даже небанальная шлюха. Плюс к тому, Глория всего несколько дней как вернулась в молодое, страстное, полное соков и желаний тело, и, видимо, никак этому не нарадуется.
Ладно, сделаем девушке комплимент — а заодно и закинем первую серьёзную удочку.
— Но вместе с тем, — заключил я, — нельзя не отметить, что выглядишь ты и правда чудесно. Слышал, Обелиски отлично разглаживают кожу и возвращают волосам естественный цвет?
Глория иронически хмыкнула; правда, на этот раз улыбка вышла у неё несколько странной — как будто она укусила особенно кислый лимон.
— Слухи быстро распространяются, — согласилась она. — Не буду отрицать очевидного, Обелиски действительно хороши в косметических целях.
Она внимательно уставилась на меня, чуть прищурившись — и этот серьёзный, сосредоточенный взгляд вдруг показался мне самым подлинным и натуральным из всего, что я видел в ней за это короткое время. Похоже, королеву неслабо волнует, как это я оказался в курсе подобных слухов. Казалось, ей очень хочется прямо сейчас развить тему, задать какой-то вопрос или бросить провокационную фразу...
Но, как я и полагал, кем-кем, а набитой дурой Глория точно не была; похоже, она и так уже жалела, что показала мне больше своего интереса, чем рассчитывла.
— Что ж, — заключила она, приоткрывая дверь. — Вот это мы и обсудим с тобой наедине, когда я покончу с другими делами и смогу всё же выделить пару минут на разговор с тобой. А до тех пор — оставляю тебя с Уортингтоном; он покажет тебе твои апартаменты.
— С Уортингтоном? — я сощурился, окидывая взглядом непроницаемого усатика. — А я-то надеялся на полк гвардейцев, по меньшей мере.
— Что толку? — Глория пожала плечами. — Уортингтон, полк гвардейцев — без разницы, когда речь идёт о тебе, верно? Так что не нужно пошлого давления через грубую силу; пусть от совершения глупостей тебя удерживает... осознание того, что я рядом.
— Иными словами, — заключил я, — чувствуй себя как дома, но не забывай, что ты в гостях?
— Я бы сказала — чувствуй себя почётным гостем, но не забывай, что ты пленник, — парировала королева — и, развернувшись, вышла из раскрытой двери в дворцовый коридор. За ней стройной шеренгой зашагали её гвардейцы, и спустя короткое время мы остались в помещении один на один с сухопарым усатым Уортингтоном.
Тот степенно прокашлялся и самодовольно кивнул, оглядывая меня.
— Прошу следовать за мной...
...ну же, давай, скажи это...
— сэ-э-э-эр, — закончил Уортингтон.
И-де-аль-но.
Глава 3
Королева Глория стёрла улыбку с лица в ту же секунду, как за её спиной захлопнулась дверь; не оборачиваясь и не глядя по сторонам, она заспешила по коридору.
Проклятие. У неё уже лицо болело от этой идиотской улыбки; толку в ней? Даже слепой не поверит в её искренность, а последний её «иронический смешок» и вовсе вышел кислым, как будто она укусила лимон.
Но это, по крайней мере, позволяло скрыть настоящие эмоции и лишить противника инициативы. А это сейчас крайне важно.
Поверить, что парень действительно сдался на милость победителя? Чёрта с два. Этот Йошида играл с ней в какую-то игру. Не любит шахматных аналогий, значит? Ложь, наглая и очевидная; этот тип, кем бы он ни был на самом деле (не верить же в версию про пацана-коматозника, девять лет пролежавшего на больничной койке), тот ещё шахматист и любитель многоходовочек. В каком-то смысле... он редкий случай достойного противника.
...так и хочется ляпнуть что-то вроде «Вот только рангом не вышел, ни по интеллекту, ни по силе», верно? Это ведь правда, чистейшая правда. Йошида проигрывает ей по всем фронтам, они оба отлично знают это. Попробует сразиться с ней, и неминуемо проиграет.
Если в банальной схватке один на один, конечно же — умов ли, магических умений ли. Но когда такое вообще случается?
Нет, шахматная партия — не бой, где решает сугубо сила, шахматная партия зависит от случайностей, деталей, мелких нюансов. Расслабляться, конечно же, рано; недооценить противника — глупость и непозволительная роскошь.
К тому же, её цель — вовсе не уничтожить юнца, нет. Если бы всё было так просто, она бы даже не волновалась и не тратила на это столько сил. Но Йошида, в первую очередь — ресурс. Ценный, перспективный и крайне непокорный. Подчинить его себе — вот в чём истинная задача. Сложная и не обязательно обречённая на успех.
А в чём его цель? Какую задачу он поставил себе, вступая в эту игру? Решил рискнуть и попытаться обвести её вокруг пальца?
Да уж. Памятуя о том, что творил этот парень всю последнюю неделю, отлично понимаешь, что если бы он не хотел пойти сюда, то и не пошёл бы. Устроил бы какой-нибудь аттракцион абсурда, новое невероятное приключение — и не пошёл бы. Раз он здесь... значит, это и есть его новое невероятное приключение. Что он хочет услышать от неё? Что намеревается найти во дворце?