Александр Карнишин
ГЛАВНЫЙ ПРИЗ
Петр Кедров, лицензированный специалист широкого профиля по вызову, свернул крышку с бутылки пива и замер на тридцать секунд. Ровно тридцать секунд, не больше и не меньше. Сначала раздались уже навязшие в зубах аккорды, потом хор спел короткую песенку, заканчивающуюся ударным «Пиво пьешь — ума не будет!», и одновременно с этим лениво полз дымок из горлышка.
Когда-то кто-то посчитал, что культура пития сама собой заставит пить меньше, но красивее. Вот и полагалось теперь из бутылки наливать в высокий пивной бокал, наклонив его под углом и следя, чтобы шапка пены не перевалила через край. А если какой-то быдловатый гопник припадал от утреннего сушняка сразу губами, чтобы «из горла, по-пацански», то сначала получал порцию раздражающего газа. Не ядовитого, до этого не додумались ещё. Все же демократия и гуманизм… Но все равно ужасно противного, мерзкого — не отплюёшься. При этом, что интересно, само пиво оставалось вкусным и ароматным. Как придумали, где там эта капсула — так мужики до сих пор и не разобрались. Пытались даже экспериментировать, сбивать горлышко, скалывать его. Все равно будто из самой глубины пива шёл газ, запахом и вкусом своим убеждающий — лучше из бокала. Ну, ничего, ничего. Тридцать секунд — и пей на здоровье, как нравится.
Петру нравилось пить из бутылки. Это напоминало детство, школу, курилку-угол за ней, где старшеклассники в перемену успевали не только курнуть, но и чуток выпить. Курнуть теперь не удавалось. Для «курнуть» надо было идти в специальный курительный салон, платить за вход, а потом сидеть в дымном тумане, от которого слезились глаза, и курить кальян, который, как говорили, меньше вредит здоровью. А здоровье человека — общенациональное богатство. Сигареты же теперь выдавали только в армии — и то потому только, что не станешь же отпускать солдат каждый день в салон! Или даже каждый час.
Песня лилась, дымок курился, крышка ещё летела в урну по крутой дуге, медленно переворачиваясь и поблескивая жёлтой внутренней поверхностью…
Время как будто замерло на миг. Жёлтая! Золотая!
Говорят, в некоторые моменты перед глазами человека проносится вся его жизнь. Ну, вся — не вся, а вот задолженность по кредиту, два года без отпуска, старая машина, которой не похвалишься в кругу друзей, самая низкая по табели престижности должность среди тех же друзей — опять не похвалишься, никотиновая зависимость, которая лечилась, но «задорого», вкусные и сочные натуральные шашлыки, которыми угощал на прошлой декаде Васька — друг детства, Шуркины рассказы взахлёб о путешествиях, о реках, сплавах, встречах восходов и закатов, песнях вокруг костра, красавица Варька из соседнего подъезда, недавно расцвётшая из незаметной серой мышки-школьницы в упругую и со значением посматривающую на него студентку престижного вуза, зубы, наконец, те самые зубы, что давно пора было менять, потому что гарантия на них закончилась, а новые-то ставят теперь гораздо красивее и крепче — но и дороже, сильно дороже…
Примерно так. Очень примерно. На самом деле — гораздо больше, и не словами, а яркими образами, вспышками, кадрами, потому что вот — так как оно есть сейчас, а вот — что обещает золотая крышка.
Петр никогда не играл в лотерею. Все играли, а он — принципиально нет. Потому что ещё его отец говорил, что все лотереи — это игра богатого с бедным. А кто помнит, чтобы бедный выиграл у богатого? Вот потому играть в лотерею — это просто добавлять богатства богатому. Ну, подкинет он кому-то одному или двум подарок, «презент». Может, даже дорогой и красивый… Но кто сказал, что именно тебе? Ты в школе учился? Вот сам и посчитай вероятность выигрыша.
Потому и не играл Петр в лотереи.
Но в последнее время, если верить государственному головидению, элементы лотереи по новому закону ввели во всю торговлю. Для поддержания устойчивого спроса и для поощрения потребителей — так было сказано полуобнажённой дикторшей с прозрачного двустороннего экрана ещё месяц назад, до государственных летних каникул, введённых с признанным изменением климата. Кстати, и головизор-то у Петра был старый…
И вот теперь по тому самому закону любая покупка любого товара позволяла оказаться участником государственной лотереи. А «золотая покупка» дарила главный приз этой лотереи. Главный, самый суперский, самый… Ну, слов нет, одни слюни.
Все это только еще мелькнуло в голове, а Петр уже летел, прыгнув прямо из положения сидя на краю скамейки с бутылкой в руке в воздух, распластавшись, отбросив в полете открытую бутылку в сторону. Если крышка упадёт в урну — значит, все. Эти, новые-то, не отдают ничего, что туда попало. Плавят сразу, клеят, прессуют, а потом перемалывают в красивый цветной песок, которым позже специальные уборочные механизмы засыпают все аллеи в парках.