Эпилог
Базиль Фёдорович глубоко вздохнул. Откинувшись на мягком сиденье новенькой машины, он осмотрел себя в зеркальце шофёра и нашёл себя вполне скучным типом.
Образ солидного делового человека, достигшего значительных высот в мире бизнеса, смущал его и нагонял тоску.
К тому же ему пришлось обзавестись собственным шофёром. Константин, недавно выписанный из больницы, и отпущенный домой, в строгом костюме и тёмных очках производил солидное впечатление на окружающих.
В больницу Кисина вернул самолично господин полицейский следователь. Объяснив, что нашёл беднягу в подъезде. Не помнящего ничего о случившемся Константина бережно проводили до палаты, и окружили вниманием и заботой. Потом ему стало гораздо лучше, и, хотя память так и не восстановилась полностью, врач счёл возможным перевести бывшего охранника на домашний режим.
Правда, у него ещё немного дёргался левый глаз, и случались приступы меланхолии, но в остальном он стал прежним Константином. Роль водителя при шефе ему неожиданно понравилась. Теперь он глянул в зеркальце на шефа, и одобрительно подморгнул, морща нос в приличной улыбке.
***
Базиль Фёдорович смутно помнил, как занял место своего фантома в реанимационной палате. «Вот теперь вам прилично будет очнуться, и даже начать выздоравливать» — насмешливо сказали ему, и оставили одного. Он до сих пор со смущением вспоминал лицо врача, пришедшего с очередным визитом, и взглянувшего на приборы. А потом, уже в другой палате, предназначенной для выздоравливающих, он, проснувшись, увидел счастливое лицо Сильвии, залитое слезами. И когда, чистенький и вполне трудоспособный, он появился на пороге своего кабинета, и не узнал его, Ксения Леопольдовна заботливо проводила его к директорскому креслу и проворно поставила на салфетку новенькую чайную чашку.
Дала ему сделать глоток, и торжественно выложила на стол незабвенный «пожарный» портфель с документами: «Вот вы смеялись, а портфельчик-то пригодился! Как хорошо, вы не видели, что тут творилось, Базиль Фёдорович. Это был настоящий разгром! Но я этим господам из страховой компании сразу сказала: у нас пожар включён в договор, не верите — смотрите документы.»
А потом секретарь сказала, поправляя краешек салфетки: «Как хорошо, что вы назначили Сильвию руководителем лаборатории. Девочке давно пора вырасти. Я нашла документ о её назначении, только вы не успели его утвердить…» И Базиль Фёдорович покивал, пытаясь вспомнить, подписал он тогда документ, или нет.
Он степенно прихлёбывал чай из новенькой чашки, а Ксения Леопольдовна, посмотрев в сторону приоткрытой двери в приёмную, где, дружелюбно улыбаясь, подпирал косяк один из белобрысых охранников, тихо сообщила: «Вы знаете, Базиль Фёдорович, наш охранник на самом деле очень милый молодой человек. Он мне так помог навести здесь порядок, просто не знаю, что бы я без него делала. Оказывается, у него было тяжёлое детство. Я как-то хотела пригласить его на чай — просто так, для знакомства — так он сказал, что не интересуется женщинами. Подумать только, такой мужчина, и из этих. Которые нетрадиционные. Но мы теперь большие друзья.»
Базиль Фёдорович оглядел физиономию ухмыляющегося у косяка блондина, и строго сказал: «Вы всё-таки поосторожнее с ним, Ксения Леопольдовна. Ориентация ориентацией, а про тяжёлое детство не забывайте.»
***
Следователь Филинов добрался наконец до своего кабинета, и метким броском набросил галстук на лампу.
— Тирьям-тирьям, тирьям-тирьям, — пропел он фальцетом, — полноги потерял… но рад был… тирьям-тирьям, что вернулся живой…
Следователя обласкало начальство, и Филинову даже намекнули на возможное повышение по службе.
— Мне не дорог твой подарок, дорога твоя любовь! — сообщил Филинов дребезжащим тенорком, обрушиваясь на стул. Стул жалобно взвизгнул.
Едва только следователь выяснил, что интересующий его культурный человек Степан Алексеевич тоже был на памятном концерте группы «Бешеные кони», что подтвердила охрана стоянки, где он оставил свою машину. Едва он узнал, что волоски в найденной на месте преступления маске петушка принадлежат не только господину директору, но и другим людям, в том числе и подозреваемому, что объясняется очень просто — ей пользовались жители посёлка на регулярно проводящихся праздниках, и она хранилась в доступном месте. И что дома у себя этот господин держит впечатляющую коллекцию холодного оружия, что наводит на размышления.