Девица показала на стол, потом куда-то вбок. Мужчина кивнул. Он был в тёмно-сером, строгом костюме военного образца. Из тех, что никогда не выйдут из моды. Человеку у экрана, напряжённо рассматривавшему изображение, нравился этот стиль. Он сам предпочитал такой, несмотря на широкие возможности обновлять гардероб.
Вдруг девица пошатнулась, словно оступившись. Всплеснула руками, на сером фоне экрана похожими на обведённый белым контуром карандашный рисунок. Из пальцев выскользнула пробирка. Во всяком случае, это было похоже на пробирку.
Движение мужчины в сером костюме камера не отследила. Получилось размазанное по краю изображения пятно. Следующие кадры показали мужчину с пробиркой в одной руке и девицей, повисшей на другой. Белым пятном выделялся халат на фоне тёмно-серого костюма.
Человек у экрана опять сглотнул. Он увидел-таки ворот халатика, и он был расстёгнут. Человек даже успел заметить полукружье груди, чётко видной на тёмной ткани. По экрану пошли полосы, динамик захрипел. Запись оборвалась.
— Это всё? — хрипловато спросил министр.
Михалыч развёл руками:
— Всё. Остальное и смотреть не стоит. Одни кляксы.
Министр поморщился. Поглядел на Михалыча. Тот сидел на стуле у стены, покусывая ноготь и безразлично глядя в шуршащий полосами экран. Вот ведь не скажешь, что этот седоватый, субтильный на вид мужичок — на деле ветеран, прошедший не одну горячую точку. Внешность обманчива.
— Портрет вот этого типчика обеспечьте, — сказал министр. — И женщины.
— Трудно будет, — ответил Михалыч. — С мужиком-то. Вот девица — дело другое. На неё и досье имеется. С фотографией. Откопал в архивах.
— Найди у нас такую же. Чтобы похожа была.
— Вам для дела, или как? — лениво спросил Михалыч.
Министр побагровел. Хлопнул ладонью по столу. Экран подпрыгнул. Зазвенел сувенирный календарь, столкнувшись с мраморным письменным прибором.
— Забылся, старый чёрт?
Михалыч подтянулся, встал со стула:
— Простите, господин министр. Девицу найдём. Есть у меня одна на примете. Как раз то, что нужно. Инструкции бы получить хотелось.
Министр шумно выдохнул.
— Сядь, — сказал брюзгливо, указав на стул. — У нас установка — оказывать всемерную поддержку господину генеральному директору, Максимилиану Фрезеру. Это для него.
Михалыч ухмыльнулся.
— Ничего смешного, — буркнул министр. — Ты хроники видел? Видел, чем там дело кончилось?
Михалыч кивнул.
— Вот и думай. Тут с налёту нельзя. Тут подход нужен. Так этот Фрезер говорит, а я ему верю. Пока. И девицу надо такую, чтобы не только жопой вертеть умела. Ясно?
— Так точно, ясно, господин министр, — бодро ответил Михалыч. Министр поморщился.
***
«Мы сообщаем об окончательном слиянии распавшейся на отдельные конгломераты корпорации «Айсберг» и их входе в нашу дружную и крепкую корпорацию…»
Чёткая речь и безупречный вид пресс-секретаря Феодосии Темень были словно созданы для подобных заявлений. Господин Фрезер ещё немного полюбовался на экран, где шли кадры последних известий. Прекрасно.
— Отлично. Осталось провести переговоры с компанией «Бейбиберг». Если мы возьмём в свои руки их разработки… — господин Фрезер мечтательно сощурился.
— Говорить о взятии под контроль чужих разработок несколько преждевременно, — возразил член совета директоров господин Коновалов. Он, один из немногих, ещё мог высказывать свои мысли вслух. Остальные члены совета промолчали.
Господин Фрезер крутанулся в кресле, затормозив кончиком пальца о край директорского стола.
— Не надо сомневаться, господа. Это пораженческие настроения, и они ещё никого не доводили до добра. — Генеральный директор как бы невзначай взглянул на пустое кресло за столом.
Члены совета посмотрели на пустое место. Никому не хотелось стать пораженцем.
***
— Вы хотели нас видеть? — спросили над ухом, и Фрезер подскочил на месте.
Члены совета покинули кабинет. Спина последнего, в пиджаке от Бурсачче, мелькнула и пропала. Бесшумно закрылась дверь, слившись со стенными панелями натурального дерева. Мигал зелёным огоньком экран на стене, показывая виды коралловых рифов.
На стуле, где до этого был господин Коновалов, сидела молодая женщина. Синее платье в обтяжку. Меж упругих грудей в глубоком декольте посверкивает кулон синего камня в серебряной оправе.
Фрезер никогда не мог уловить миг, когда она появляется в кабинете. Только что её не было, и вдруг она уже здесь. Он пытался отследить этот момент, даже велел повесить в кабинете зеркало напротив стола. Бесполезно. И ещё Фрезер предпочёл бы увидеть ту, молоденькую, в веснушках. Эта, рослая, с пышным пучком рыжих волос и рельефным бюстом, вызывала у директора совсем не романтическую дрожь.