— Не дрейфь, всё в ажуре. Объект на подходе.
Проходит томительно время, лишь громко тикают часы.
— Объект на месте.
— Начинайте.
Зашуршало, загудело, запищало, оператор привстал со стульчика, просипел в микрофон:
— Петрович, ну как там?
— Да никак, — отозвался хрипло динамик, — всё по схеме.
Звуки в круглом, обшитом белыми панелями зале, забитом приборами, вдруг неуловимо меняются. Трещит в динамике голос Петровича:
— Ну давай, так твою! Пошло дело.
И хриплый голос оператора:
— Показатели далеки от расчётных.
Снова, уже громче:
— Слышишь, у меня зашкаливает. Должно падать, а оно вверх лезет, как черт… Петрович, давай сигнал! Глушить надо эту хрень к ядрёне матрёне!
Вместо голоса Петровича слышен лишь пронзительный свист и неясный глухой гул.
В вертолёте, совершающем очередной круг, один человек сказал другому:
-Диспетчер докладывает о превышении норм. Это нормально?
Притулившийся у борта человек отвечает, кутаясь в воротник драпового пальто:
— В пределах допустимого превышение возможно, плюс-минус…
— Вы уверены? — отрывисто спросил третий.
Человек в пальто пожал плечами.
— В крайнем случае там есть защита.
— Стандартная. Вы уверяли, что этого достаточно.
— Да, для штатных режимов. Я уже вам объяснял…
— Мы вас внимательно выслушали, — оборвал его человек у передатчика.
Человек в драповом пальто втянул голову в плечи, укутался в толстый не по-весеннему шарф. Пробормотал в воротник:
— В конце концов, там же бункер. Он бетонный.
Из передатчика раздался невнятный вопль, и Крот выкрикнул:
— Сокол, поднимайтесь выше! Выше иди!
Они опустили глаза и увидели, как серые бетонные кубики далеко внизу меняют свои очертания. Как шевелятся плиты перекрытий, а полосатая труба описывает утыканной прутьями антенн головой широкие круги.
Потом вспухла земля, в середине этого на глазах растущего пузыря образовался нарыв, и земляной круг выдохнул, словно лопнул, выплюнув круглый кусок металла. Вслед ему взметнулись струи того, что раньше было железобетоном.
-Мама, — сказал один из сидящих в вертолёте.
Лётчик положил машину в вираж, уходя вверх и вбок. Свистящая и ревущая материя поднималась всё выше. Словно завязший в прозрачной патоке вертолёт двигался медленно, медленно, и так же неторопливо двигалась кипящая волна, пока не поднялась высоко в небо, и не закрыла горизонт для тех, кто был внутри.
Глава 17
Светочка скосила подведённый чёрной тушью глаз в сторону старшего менеджера Сутейкина. После того, как Сильвия отхлестала её по щекам в женском туалете, с трудом приведя в чувство, Светочка пребывала в миноре.
— Супер. Он меня боится.
Она улыбнулась, а Сутейкин побледнел и спрятался за экран коммуникатора.
— Не знаешь, с чего это он?
Сильвия поняла, что ничего из случившегося в туалетной кабинке Светочка не помнит.
В коридоре Сильвию подхватила под локоток Ксения Леопольдовна. Спросила, глядя в глаза:
— Тебе уже лучше, дорогая? Я же говорила, таблетки помогут. Патентованное средство.
— Ксения Леопольдовна, простите, я ваши таблетки не стала пить. У них неприятный побочный эффект.
— Нет там никакого побочного эффекта, — отрезала Ксения, укоризненно глядя на Сильвию. — Я понимаю, бабушки старенькие всего нового боятся, но ты, милочка, ты же университет закончила. Это хорошее, проверенное средство безо всяких побочных эффектов.
Сильвия понизила голос:
— Ксения Леопольдовна, а вы сами их принимали? Я ведь недавно привидение видела у нас в туалете. Здоровый такой блондин прошёл прямо через стенку. Не пейте этих таблеток. Лучше травку попить. А ваши таблетки я в унитаз выбросила.
Ксения оглянулась по сторонам, наклонилась к самому уху Сильвии и тихонько сказала:
— Дорогая, я тоже это видела. Прямо у себя в кабинете. Я уже намекала Базиль Фёдоровичу — это ненормально, что у нас такие охранники по фирме шастают. Но он и слышать ничего не хочет. Эти мужчины, они такие твердолобые. Думают, если подписали договор, так всё в порядке. А я так скажу: хорошо, что не кровью они его подписывали, а чернилами.
Ксения Леопольдовна озабоченно покачала головой.
Сильвия обвела секретаря широко раскрытыми глазами. Нет, долой таблетки.
***
Базиль Фёдорович покинул банк с ощущением съеденного холодного угря. Давно уже ему не отказывали в кредите. Клерк, воплощение респектабельности и хорошего вкуса, был суетлив и вертел головой, словно ему за ворот попала муха.