Студент вошёл в кабинет и упал на стул, сложив тощие, загорелые руки на коленках. Эдик был худ, лохмат, в потёртых джинсах сквозь специально сделанные прорези виднелись жилистые, волосатые ноги.
Студент-химик не любил полицию, и со следователем говорил непочтительно. Да, с гражданкой Кашкиной он знаком. Ну и что? Ну, состоял с ней в интимных отношениях. А что, нельзя? Почему в прошедшем времени? Потому что он гражданке Кашкиной дал отставку. Как, как, а вот так. Теперь у него другая девушка. А Настюхе он послал сообщение, и все дела. Чего тянуть-то?
На коммуникатор Анастасии Кашкиной действительно было послано сообщение, это подтвердили на станции. А вот сам коммуникатор, и сумочку с личными вещами, которую Кашкина всегда носила с собой, так и не нашли. Встроенный в комм маячок, облегчавший поиск пропавших вещей, а заодно и их обладателей, не сработал. Крохотное устройство, намертво впаянное в схему, работающее в любых погодных условиях, и могущее выдержать усиленное топтание ногами в течении нескольких часов, не подавало признаков жизни.
Ну да, с Настюхой они собирались на концерт. Приезжала группа «Бешеные кони», в развлекательном центре билеты рвали из рук. Как Настюха их купила, даже не знаю. И мы бы с ней пошли, да вот только личная жизнь дала крутой поворот. Билетов жалко. Но новенькая подружка того стоит. Такая фигурка… А зачем это вам, господин полицейский, её имя? С каких это пор измена подружке считается преступлением?
Строго глядя на студента, Филинов сообщил ему о кончине госпожи Кашкиной. Потом ещё немного помучил побледневшего студента, вытянув из него даты, адреса, и имя новой пассии. Потом он отпустил окончательно взмокшего Эдика, и молча смотрел, как тот пытается открыть дверь кабинета, дёргая ручку не в ту сторону. И когда дверь за студентом наконец закрылась, он перевёл взгляд на большой плакат на стене, с изображением дорожного постового с полосатой палочкой и доброй улыбкой на мужественном лице, и задумался. Если студент не врёт, и новая пассия подтвердит это, у Эдика будет прочное алиби.
***
Мари Ив дрожащими пальчиками набрала код Базиля. Ей ответила мелодия пропущенного сообщения. Она посмотрела в экранчик коммуникатора. Ей захотелось плакать. Сообщений было много.
Она представила, как Базиль набирает все эти слова, которые наверняка хотел сказать ей наедине. Мари шмыгнула носом, глядя, как перед глазами расплываются строчки сообщений.
Тон их, вначале горячий, почти интимный, становился всё суше. А последнее было кратким, сухим и почти официальным. Ей стало ясно, как день, что если немедленно ничего не предпринять, оно станет последним. Если она не ответит, всё будет кончено. Бедная, бедная Мари, он так хотел увидеть тебя, поговорить с тобой, и не получил ничего. Это всё шеф, шеф и поклонники Живительного Огня, хотелось ей закричать в экран, это они виноваты! Да только она знала, что это ей не поможет.
Глава 26
Лицо шефа решительно не понравилось Ксении Леопольдовне. Базиль Фёдорович появился на пороге кабинета, и застыл, глядя в циферблат антикварных часов на стене.
— Который час, Ксения? — спросил директор, не отрывая от часов взгляда снайпера, заметившего долгожданную мишень.
— Четыре часа пятнадцать минут, — ответила секретарь, следя, как шеф покачивается с носка на пятку.
Директор взмахнул рукой, словно отогнав назойливую муху. Часы с печальным звоном сорвались со стены и обрушились на пол. Деревянное, вытянутое в форме женского силуэта тело часов глухо стукнуло о паркет, перевернулось и застыло. Круг из хрустально чистого стекла слетел с циферблата и шустро покатился в сторону. Завертелся и упал плашмя посреди кабинета, мелодично звякнув латунным ободком.
Ксения оторвала взгляд от поверженных часов и подняла глаза на шефа.
— Вызовите мастера, пусть повесит обратно, — сухо сказал Базиль Фёдорович, развернулся на каблуках и ушёл к себе.
Он упал в своё директорское кресло и закрыл глаза. Кресло было уютное, с мягким кожаным сиденьем. Вот только Базиль чувствовал себя обладателем жёстких санок, и санки эти катились вниз с пугающей скоростью.
Вот очередная кочка, санки подбрасывает вверх, и седок едва не летит головой в сугроб. Только что его давний партнёр по бизнесу, на которого Базиль привык полагаться, как на самого себя, объявил о прекращении поставок. А компоненты питательных смесей, обладавшие редким сочетанием цены и качества, сгорели вместе со складом.