Ребята замолчали. Что-то их угнетало. Они были даже какие-то одинаковые, или выражение их лиц свидетельствовало о сходных мыслях. Наконец, Рост не выдержал.
– Если будет время, Ким, научи меня на такой таратайке кататься, ладно? А теперь, если с машинами выяснилось, не расскажете ли вы мне, что случилось?
Ким вздохнул.
– Зима была очень суровой для Боловска.
– Опять начались голодные обмороки, – поддержала его Ева. – Особенно это тяжело, когда смотришь на дистрофичных ребятишек. В общем, народ не выдержал.
– Понимаешь, – вступил Ким, – начальство так перегнуло палку, что, едва пригрело солнышко, Рымолова скинули. Прямым и непосредственным действием, революцией, так сказать.
Рост нахмурился. Пожалуй, он давно знал, что это должно было рано или поздно случиться. Понимал, что к этому шло, и даже по тем скудным обрывкам информации, которые к нему поступали, мог бы предвидеть… Но одно дело – предвидеть, а другое – принять как свершившийся факт.
– Кто победил?
– Мурат Сапаров, помнишь такого? – спросила Ева.
– Помню, – кивнул Рост. – Он меня еще очень невзлюбил.
– Он никого не любит, – отозвался Ким. – Но он всех хочет использовать. Особенно офицеров, которые что-то умеют, а не только в начальственных кабинетах заседают.
– Так это он вас послал?
– Он не посылал, – уклончиво отозвался Ким. И посмотрел на Еву.
– Но он дал нам понять, что был бы не против, если бы ты вернулся. И снова взялся за настоящее дело.
Рост только улыбнулся, услышав собственные мысли из чужих уст.
– Аймихо имеют к восстанию какое-то отношение?
– Ни малейшего, – твердо сказал Ким. – Они подчеркнуто держались в стороне, как отец Петр.
– Всех ослабевших лечили, какие-то лекарства предлагали… – поддержала его Ева. – С твоей мамой, кстати, очень тесно сотрудничают, но к политике демонстрируют полную индифферентность.
– Они могли не напрямую, а косвенно… – начал было Рост, хотя Баяпош-хо сидела за столом.
Ким покосился на нее.
– А где старец и старшая?
– Они в кроватях, недомогают. – И Рост решил сразу сделать все изменения в своем семейном статусе понятными для гостей. – Кстати, обе аймихошки ждут прибавления. Отцом являюсь я.
На миг в глазах Евы застыл испуг, словно она ожидала этого, но не хотела признать. Рост не спускал с нее взгляда, Ким тоже. Хотя ее лица было почти не видно за копной рыжих волос, Рост почему-то отчетливо представил, как она кусает губы, чтобы не дрожали. Наконец, она подняла голову и посмотрела на Ростика.
– К этому шло, я сама виновата, Рост. – Помолчала, добавила: – Наверное, ты поступил правильно.
Встала и ушла на кухню. Баяпош-хо поднялась и пошла за ней следом. Она все поняла, может быть, даже лучше Ростика, несмотря на не очень большие успехи в русском.
Ким погрустнел еще больше, но все равно спросил:
– И что ты скажешь?
– О чем?.. – Рост понял. – А, о возвращении? Конечно, я думаю, если вы побудете тут пару дней, передохнете, отъедитесь, я подготовлю все, что нужно, и поеду в Боловск с вами. Ваша машина выдержит еще одного пассажира в доспехах?
На том и порешили. Рост подготовился как мог, отдал распоряжения, которых от него ожидали, и уже на третий день был готов оставить Храм на неопределенное время. Было решено, что командиром надо всем остается Сатклихо, который помимо бакумуров пригласит еще и пару своих родственников в помощь. Он обещал, что урожай будет не хуже, чем в прошлом году, и хватит не только перезимовать, но и помочь кому-нибудь из самых голодающих. Например, маме и Любане с Ромкой, подумал Ростик, хотя ничего не сказал вслух. Он посылал осенью, когда Ромка возвращался в город, на учебу, разные продукты, но всегда считал, что их недостаточно. Особенно после этих разговоров о массовом недоедании и дистрофии.
А потом вдруг во всей своей неожиданности встала проблема Шипирика. Как-то так получалось, что Рост забывал о своем пернатом соглядатае. Вот и на этот раз забыл. У бегимлеси вообще была странная особенность: при желании он мог стоять чуть не в центре комнаты, а никому бы и в голову не пришло обратить на него внимание. Шипирик же, узнав об отъезде Роста, словно считая это само собой разумеющимся, тоже начал собираться. Ким попробовал было возражать, а Рост сделал даже попытку отговорить его, но пернатый лишь склонил голову к левому плечу и влез в гравиплан, когда все было готово к отъезду.
Попрощавшись с женами, причем Винрадка чуть не расплакалась, еще раз пообещав Сатклихо каждый вечер выходить на пробный сеанс дальней связи, Рост уселся за Кимом в странную машину, корпус которой явно служил когда-то кузовом старого «Москвича». Потом они полетели.