А ведь всё так хорошо начиналось. Опять внутренняя политическая возня и интриги будут в довесок к непонятным проблемам с таинственными русскими диверсантами. Драться с врагом и при этом постоянно оглядываться назад, это уже становится скверной традицией. Но, никто не говорил, что будет легко. Я только согласно кивнул и поднялся на ноги:
— Да, сэр. Всё более чем понятно. Разрешите выполнять, сэр?
— Иди, Лиман отдаст тебе всё что у нас есть по диверсантам, но обязательно поговори с Роджером, чувствую ему есть что рассказать — Полковник расцепив руки с силой отёр ими лицо, от чего стал слышен звук скрежета щетины о ладони — Есть там куча странностей, думаю твой родственничек их просто проигнорирует. Ну, иди-иди….
Я снова кивнул и выйдя в светлую приёмную молча забрал у помощника Дядюшки Тэда плоскую коробочку блока данных. С некоторых пор всё было завязано на портативные планшеты ноутбуков а карты стали выпускать на плоских гибких квадратных листах, тоже подключаемых к компьютеру. Такая карта автоматически обновлялась через специальный интерфейс и потом её сколько угодно можно носить с собой. Плюс никто кроме меня не сможет её прочитать, поскольку она реагирует только на мой код ДНК. Однако в поле я предпочитал брать обычные планшетки с бумажными картами, наученный горьким афганским опытом не слишком доверяю электронике. По прибытии в отведённые нам под казарму два пустующих сейчас склада, придётся переносить данные с электронной карты на обычные. Но это уже почти привычка, заодно вникну в обстановку, подумаю. С чего начинать поиск. Иверса я отправил в казарму, налаживать быт, а сам направился в развёрнутый через два квартала мобильный госпиталь, чтобы повидать своего бывшего наставника ещё со времён службы в форте Брэгг — Роджера Клиза, по прозвищу Кодьяк. Роджер был самым лучшим мастером охоты на людей каких я только знал. Службу он начинал ещё при покойном Рейгане в девяностом году, побывал в Африке, воевал в Югославии и само собой мотался с нами в Афганистан и Ирак. Однако после поистине молниеносного иранского блицкрига полгода назад, он пропал. О том, что он здесь в России и тяжело ранен в стычке с партизанами я узнал три дня назад, когда получил назначение в "Нортвуд".
Идти оказалось чуть дальше чем я рассчитывал, несколько раз приходилось обходить скопление рабочих, возводящих недостроенные ангары и какое-то длинное прямоугольное строение, похожее на полевую ремонтную мастерскую. Проходя мимо блока офицерских коттеджей, у одного из них я заметил ярко-жёлтый "хаммер". В памяти мелькнуло что-то знакомое, как будто приходилось слышать совсем недавно про эту машину и её владельца, а вернее владелицу. Всё разъяснилось уже после того, как я вышел на аллею ведущую к госпиталю. Сзади послушались сварливые женские крики и я узнал голос: Кенди Восс, звезда экрана и певица совершала турне по базам Альянса и видимо сейчас добралась и сюда. Но времени любоваться на заезжую знаменитость уже не было, поэтому я с сожалением вошёл в здание госпиталя и уже через пару минут сидел у кровати на которой с трудом помещался Роджер, весь обмотанный бинтами с выглядывавшим из-за повязки единственным целым голубым глазом. Простреленное лёгкое, пуля возле сердца, а также сломанная челюсть и выбитый левый глаз. Роджера вовремя успели эвакуировать сюда. Его напарнику — мастер сержанту Перкинсу, по прозвищу Лягушонок повезло меньше: русский, который покалечил Роджера, сумел переиграть лучшего во всём корпусе мастера ножевого боя и просто сломал Лягушонку шею. Клиз был в сознании и уже мог шёпотом говорить. Хотя кроме крепчайших ругательств я от него ничего пока не услышал. Наконец спустя пару минут, чуть успокоившись он сжал мою руку здоровой левой "клешнёй" и я смог начать расспросы: