ьёзных стычек случилось в местечке под странным названием Ладушкин(1), но там оперативно сработала группа тактической поддержки и русских накрыли сразу с моря и с воздуха. По нашим данным часть расквартированных тут частей войск охраны и обеспечения попала под сокращение и может быть поэтому организованного сопротивления не оказали. Хотя тут же и пошёл счёт первых потерь — мангруппа сержанта Деверо попала в засаду во время зачистки территорий прилегающих к акватории калининградского порта и была полностью уничтожена, как и пришедшие им на помощь взвод лёгкой пехоты из четвёртой бригады "Страйкер", находившейся в числе наступающих частей первого эшелона ударной группировки "Северо-запад". По разрозненным данным космической и воздушной разведки, нам противостояли части разгромленной 2-ой бригады СпН(2), и около сотни моряков с военных русских кораблей не успевших выйти из порта на большую воду. С боями они отступили и ушли в сторону эстонской границы, откуда им удалось прорваться к Петербургу. К сожалению, с собой они увели часть, на вооружении которой стояли уже довольно устаревшие дальнобойные артустановки безбашенного типа. Несмотря на все наши усилия, русские ценой собственных жизней задержали наступавших им на пятки ребят из второй мотопехотной роты той же четвёртой бригады, дополнительно усиленной тяжёлыми танками из частей оперативного резерва. Тогда моей группе не удалось встретиться в бою с русскими коллегами, о чём я подспудно сожалел первые двое суток с начала вторжения. Но всё скоро изменилось, теперь я с тревогой думаю, когда же всё стало катиться в тартарары? Может быть это случилось уже под Выборгом, когда я увидел "зачищенные" новыми соратниками брата жены обычные кемпинги и пригородные посёлки. Но может быть понимание какой-то неправильности происходящего пришло ещё тогда в порту. Мы отправляли останки Деверо и его парней в Германию, я как начальник оперативной группы заполнял посмертные списки. Нет, потери на войне это нормально. Как бы дико это не звучало для штатских, но смерть товарищей хоть и тяжела, но ты знаешь, что произойти может всякое и на их месте можешь оказаться сам. Такова наша работа, главное знать, что всё это ради страны… короче не напрасно и не зря. Но вот именно в Выборге пришла нотка сомнения, всё чаще беспокойно зудя, она как назойливая муха постоянно лезет в мысли, мешает сосредоточиться. А под Выборгом мы застряли на долгих два месяца выкуривая упрямых русских из городской канализации и оплавленных развалин. Дрались они неплохо, но многие фактически оказались безоружными, поэтому слишком часто мы просто расставляли мины ловушки и пускали слезоточивый газ. Но иногда потери были неожиданно велики: противник всего два раза пытался сдаться в плен, но скрепя сердце приходилось убивать всех без исключения. Этого я до сих пор не понимаю, но приказ есть приказ, хотя приходилось разбирать случаи когда бойцы отказывались расстреливать пленных. Оно и понятно: горожане это просто гражданские — раненые и контуженные в страшных язвах ожогов после обработки города новыми боеприпасами на основе смесей по действию похожих на напалм. Я наблюдал такой обстрел на тактическом дисплее приданной нам на время операции "Брэдли": облако ярко-рыжего огня накрывало огромное пространство в десятке километров впереди. Сплошная стена огня держалась минут тридцать, пока словно по мановению волшебной палочки не сходила на нет в считанные мгновения. Сплавленная в стеклянную корку земля и серый пепел, вот и всё, что оставляли после себя новые боеприпасы прозванные "Плащ Сатаны". Однако, человек — очень живучая тварь, всё чаще в тылу стихийно возникали очаги сопротивления, из руин выползали полумёртвые русские и старались дотянуться до нас хотя бы зубами. Потом было поражение под Волоколамском, где остаткам русских частей удалось организовать оборону на подступах и в самом городе. Помогло то, что у русских не оказалось ни одного самолёта, но зато они сумели из остатков разбитых частей ПВО создать сводное подразделение почти две недели сдерживавшее попытки тактических ударных авиагрупп прорваться к позициям сухопутных войск противника. Запомнились отчаянные рейды группы русских танков с позывным "Волга-53". Русские буквально за сутки нарушили порядки наступающей бригады полковника Кэйли, чьи легкобронированные "страйкеры" не смогли ничего противопоставить юрким Т-85. Помогло только наличие штурмовых вертолётов и слаженная работа приданного артдивизиона тяжёлых гаубиц, от "вертушек" русские танки не смогли защититься, своих вертолётов у них оказалось всего три или четыре звена. Они тоже яростно атаковали где только возможно, однако у русских не было достаточно боеприпасов и главное горючего. Вплоть до Урала всё шло неплохо: большинство стационарных пусковых установок было уничтожено в первые двое суток после вторжения, мобильные комплексы частью успели произвести пуски, частью также уничтожены превентивно. Поэтому по прямой специальности поработать всё не удавалось. Нужно отдать стратегам в Вашингтоне должное — время для нападения оказалось выбрано крайне удачно. Документы захваченные в ходе боёв свидетельствовали о том, что большинство частей находилось на стадии переформирования, а в ракетных войсках часто наблюдалось прямое нарушение инструкций. По разным оценкам не менее чем с тридцати процентов ракет оказались сняты блоки наведения, часто отсутствовало должное сервисное обслуживание комплексов. Но откровенно говоря, это бы русским сильно не помогло: в то время как они только начинали восстанавливать свой ядерный потенциал и налаживали почти с нуля систему прикрытия позиционных районов системами ПВО, Коалиция уже находилась на пике готовности. С помощью мобильных ракетных установок под предлогом учений подтянутых к самым границам России, удалось в считанные часы расколоть её основательно проржавевший "ядерный щит". Удары следовали одновременно со всех сторон: воздух, суша и море обрушили на ничего так и не понявших русских море огня. Однако ни одной ядерной боеголовки мы не применили, только обычное, "чистое" оружие. В попытках отомстить, русские смогли выпустить порядка двенадцати ядерных ракет, однако из-за того, что боеголовок с разделяющимися частями на них не оказалось, вред смогла нанести только пара из них. Одна обратила в руины город Хьюстон, другая уничтожила запасное правительственное убежище в районе Великих озёр. Потери действительно были велики, однако восемьдесят больших и малых городов на юге, в центральной России и на северо-западе оказались стёрты с лица земли. В первые две недели два из четырёх округов стратегического командования — Западный и Центральный перестали существовать. Но дальше всё пошло не так гладко, русских спасла их неповоротливость и огромные расстояния. Восточный и Южный округа существовали только на бумаге, поэтому силы вторжения лишь частично достигли поставленных перед ними задач. Однако часть флота и основные военные базы в Северодвинске и Владивостоке оказались уничтожены. Войска русских удалось рассечь на три части, однако полностью уничтожить или дезорганизовать их не вышло. Остатки 37-ой воздушной армии верховного командования составляющей стратегический резерв, часть инфраструктуры космических войск и некоторые ракетные части русские удержали. Помогло неожиданное молчаливое невмешательство Китая, которое в Вашингтоне никто не смог просчитать: китайцы придвинули к своим границам войска, но от аннексии русских территорий отказались. Так же они закрыли г