– А за фасолью к нам ходил, – проговорил Дондик, – в Одессу.
– К кому же еще? – удивился Рост. – Ты меня хотел еще закабалить…
– Я хотел тебя пригреть, – возмущенно проговорил Дондик, – не думал, что из тебя такой вот образцовый фермер получится. Думал, в городе тебе будет привычнее.
– Спасибо, – искренне сказал Рост. – Только я не верил, что, живи я в Одессе, про меня так быстро бы забыли.
– Предположим, не так уж и быстро, – отозвался Антон. – Четыре года – немало по здешним меркам.
– По любым меркам, – вставил Ким.
– Да, – согласился Рост и почему-то вздохнул, хотя совсем не считал эти годы выброшенными из жизни.
– А я бы сказала, – отозвалась Ева, которая уже почти устроила пиршественный стол в центре большого зала, – что и не забыли совсем.
– И все-таки, – поинтересовался Дондик, – как тебе удалось так замаскироваться, что только сейчас я узнал, где ты обитаешь? Ведь специально первые три года расспрашивал отряды разведчиков, не встречали ли они тебя? Нет как нет, пропал парень, словно провалился.
– Они никогда не подходят так близко к лесу. И правильно делают, кстати. Тут уже, что ни говори, а зона влияния дваров. Это опасно, ящеры могут свои пушечки в ход пустить, если под горячую руку попадешь.
– А тебе как удалось… с ними? – спросил Квадратный.
– Случайно, – признался Рост. – Дело в том, что вокруг этого Храма, как, наверное, вокруг других подобных, камнями обозначена зона мира. Вы такие видели вокруг Чужого.
Антон кивнул, он их, наверное, вспомнил.
– Вот в пределах этих камней я и оказался главным… Поскольку Храм отстроил. Разумеется, после того, как укрепился. Если бы я не выставил систему защиты, меня бы, разумеется, вышибли. Без всяких разговоров. Двары – ребята серьезные.
– Поэтому они у тебя теперь сидр квасят? – ехидно поинтересовался Ким.
– Я считаю, пусть лучше сидр пьют, чем стреляют, – признался Рост. – Тем более что раньше они за коровами одного разведчика присылали, а теперь вот целой командой решили…
– Я не понимаю, что это за молоко такое? – поинтересовался Квадратный.
– Многие не понимают, – поддержал его Антон.
– У этих ящерокоров, – объяснил Рост, – четыре вымени. Одно – сразу под головой, на груди, второе уже ближе к пуповине…
– Они живородящие? – спросила Ева, не отрываясь от стола.
– Иначе откуда бы у них было молоко? – ответил Ростик. И продолжил: – Третье вымя под пуповиной, а четвертое между задними ногами, как у наших коров. Только вымя эти не выходят наружу, а расположены внутри, и доить ящерокоров – оч-чень нелегкое дело. Но зато молоко у них – нектар и амброзия. А второе молоко, и особенно первое, из самого маленького вымени, обладает целебными свойствами. Причем для всех существ. – Он подумал и решил пояснить: – За первое молоко пернатые, например, готовы платить любую цену. Они из него какую-то мазь делают, гангренозные раны за день затягиваются.
– А почему вокруг него такие страсти разгораются? – поинтересовалась Ева.
– Для того чтобы наполнилось первое вымя, нужно ждать в лучший период около месяца, а вообще-то еще больше. Второе вымя можно опорожнять раз в две недели, иногда в десять дней. Третье наполняется дней за пять. И лишь четвертое – дня за два. Так что…
– Понятно, – за всех ответил Дондик. Его эти фермерские сложности не интересовали.
Они поднялись на второй этаж. Тут Рост показал ребятам, как в центре спален сделан световой люк, а по всему периметру устроены узкие, чтобы только ствол ружья выставить, бойницы, выведенные наружу конусом, чтобы расширить угол обстрела.
Квадратный походил по этажу, повыглядывал в бойницы, сделал вид, что прицеливается.
– Высоковато, – покачал головой он. – Под твой рост, Гринев. А если будут другие стрелки?
– В тот момент не подумал, – виновато пожал плечами Ростик, – а теперь переделывать лень. Хотя и возможно.
– Во время боя, – заговорил Антон, – из этих спален можно и лазарет сделать. И оружие хранить… Я вижу, ни одна из них не простреливается через бойницы.
– Так и задумано. Только до арсенала мне еще далеко, ружей всего… три. И патронов мало, самодельные плохо горят, а в Одессе обменивать неудобно, у них самих…
– Почему? – спросил Дондик. – Для хорошего человека…
– Я слышал, у вас на стрелка не больше двадцати штук стали выдавать. Вот и сделал вывод.
– Больше не нужно, – улыбнулся Дондик. – А арсеналы-то у меня полны.
Видимо, он уже считал Одессу «своим» городом. И навсегда, пожалуй, отметил Ростик. Почему-то ему второй раз за этот день стало казаться, что он зря так безвозвратно похоронил себя тут. Выслушивая новости, поставляемые во время приездов Кимом или Евой, у него подобного ощущения не возникало. Наоборот, он думал, что здорово устроился. И лишь теперь…
В молчании хозяин и гости поднялись еще на этаж. По сути, он являлся уже чердаком, только активно используемым и, разумеется, имеющим оборонительное значение.
– На третьем этаже у нас тоже кладовки – яблоки, сушеный боярышник, вяленая рыба, – стал показывать Рост. – И четыре башенки по углам, для обстрела ближних подступов. Конечно, столько стрелков и пушек у меня нет, поэтому они большую часть времени закрыты ставнями.
Антон подполз на корточках в угол крыши, добрался до башни, выпрямился и снял один ставень. Посмотрел, вздохнул с видом удовлетворенного инспектора, поставил ставень на место.
– Не хлипкие у тебя заслонки? – участливо спросил он. – Что-то легковаты.
– Пористые, – пояснил Рост. – Чтобы в одиночку снимать-ставить.
– Вот я и говорю, легковаты. Знаешь, что пористый камень в двадцать сантиметров прошибается выстрела с пятого, если десятым калибром молотить?
– Что прошибается, не знал, – признался Рост. – Хотя у меня там не двадцать, а чуть побольше. Да и стрелять для этого нужно так, что… В общем, ставни эти мало что решат, слишком там бойницы неширокие. Лишь мертвые зоны под самыми стенами простреливаются. А главная пальба пойдет оттуда, – он указал на верхнюю башню, сделанную в середине.
Естественно, пошли туда. В башне была сооружена массивная каменная турель, правда, без пушки. И обзор возникал такой, что уже никакие дюны степи не закрывали.
– Обжитое место, – с легкой завистью вздохнул Ким.
– Каждую ночь тут кто-нибудь из волосатиков дежурит, – продолжил «экскурсию» Рост. – А если я в отлучке, наблюдение ведется круглосуточно… Согласись, жалко было бы все это потерять по глупости.
– Соглашаюсь, – на этот раз Ким улыбнулся. Прикинул, как ему ляжет прицел, если на станине будет пушка. Оказалось, чуть высоковато. – Опять под себя делал. И подъемника под седалище стрелка не удосужился устроить.
– Такое было время, – признал Рост. – Только на себя надеялся.
Внезапно что-то проклекотал Шипирик. Все люди, кроме Роста, замерли. Но он, на правах хозяина, проследив жест странных рук пернатого, понял, о чем был вопрос. И пояснил больше жестами, чем словами. Хотя и словами тоже.
– Нет, – он потряс головой и изобразил волнообразное движение рукой, – от китов я отбиваться не собираюсь. А вот по антигравам, – он показал на пальцах антиграв, – придется бить, сняв эту крышу. – Он указал на швы, расходящиеся, если разомкнуть каменные щеколды и сдернуть мощные черепицы. – Башня вообще-то крепкая, но ее можно разобрать, понимаешь? – Почему-то он говорил громче, чем обычно.
– А это не опасно, – поинтересовался Квадратный, – объяснять потенциальному врагу свои возможности? У них ведь тоже летуны есть.
– Не знаю, – с беспечностью улыбнулся Рост, – я так давно уже ни с кем не воевал, что и забыл, каково это – опасаться кого-то… Кроме людей, конечно.
– То-то у тебя каждую ночь пост выставлен, – пробурчал Антон. – Небось еще и проверяешь его?
– А как же? – удивился Рост. – Конечно, проверяю.
Снизу, как из погреба, донесся голос Евы:
– Мальчики, мыть руки. Будем ужинать.
И в этот момент погасло солнце. Вообще-то Рост уже давно ожидал, что оно выключится, но, видимо, небрежно пересчитал коэффициенты, вот и ошибся. За ним это водилось.