Однако, в конечном счете, как оказалось, не было бы счастья, да несчастье помогло. Это означало, что, уйдя в отставку, он сохранил свою репутацию — оказался вне ЦРУ как раз в тот момент, когда в середине 80-х годов руководство Оперативного управления оказалось замешано в скандале «Иран-контрас».
После смерти Кейси в 1987 году президент Рейган попросил пользовавшегося большим уважением директора ФБР Уильяма Вебстера возглавить ЦРУ и вывести Управление из трясины скандала «Иран-контрас». Вебстер обратился к Столцу, которого знал по Амхерсту, и попросил его вернуться на работу в ЦРУ, чтобы помочь выправить ситуацию в Оперативном управлении. Тот факт, что на протяжении всего скандала «Иран-контрас» Столц был вне Управления, делал его более привлекательным кандидатом в глазах Вебстера, которому в тот период приходилось иметь дело со все более агрессивным комитетом Конгресса по наблюдению за разведкой. Это также означало, что Дик Столц, который молодым оперработником принимал участие в первых схватках ЦРУ с Советским Союзом, возвратится в ЦРУ на завершающем этапе холодной войны.
В 1989 году волнения в Восточной Европе только начинались, а Столц уже видел, что советский отдел нуждался в новом руководстве. Столц и его заместитель Том Твиттен считали, что все Оперативное управление нуждалось в реорганизации, но необходимость этих перемен нигде так не ощущалась, как в советском отделе.
В 70-х годах Столц сам возглавлял этот отдел, который в то время назывался «отделом советского блока». Он принадлежал к старой школе, но, тем не менее, чувствовал, что отдел должен идти в ногу со временем, поспевать за быстро меняющимися событиями. Он знал, что Бэртон Гербер был одним из лучших специалистов ЦРУ по Советскому Союзу, но он возглавлял отдел уже пять лет — по мнению Столца, слишком долго.
Столц и Твиттен знали, что советский отдел должен начать думать более широко, добывать политическую информацию, в которой нуждался Вашингтон, пытавшийся угнаться за стремительно нарастающими переменами. Их беспокоило то, что руководители советского отдела были сфокусированы на том, чтобы получить еще одну микроточку от агента в КГБ, но упускали из вида общую картину. Столц понимал, что Бэртон Гербер и его заместитель Пол Редмонд были продуктами этого отдела и не подходили на роль тех, кто мог осуществить там большие перемены. Столц пока не знал, сможет ли отдел быстро перестроиться, но он понимал, что это должно было произойти.
Гербер, со своей стороны, также понимал, что засиделся на этой работе. Он уже попросил Столца перевести его в другое место.
Таким образом, Дик Столц приехал в Пакистан не только для того, чтобы посмотреть, как идет финальная стадия войны, но и сообщить мне, что в июле мне надо возвращаться в штаб-квартиру и принимать у Гербера советский отдел. Заместитель директора по оперативным вопросам просто сказал мне, что пришло время для перемен.
Июнь принес с собой крах надежд на скорое падение кабульского режима. Он держался, а между тем в рядах Сопротивления начались распри и яростное соперничество по этническим и региональным вопросам. Враждующие группировки сделали практически невозможной для международных организаций поставку в Афганистан гуманитарной помощи, в которой он отчаянно нуждался. Жесткая междоусобная борьба удерживала миллионы скопившихся в Пакистане и Иране беженцев от возвращения домой. Международное сообщество, уставшее от бесконечного повторения афганской драмы, стало терять к ней интерес.
Практически ни у кого не было четкого представления о том, как в отсутствие серьезных международных программ можно восстановить Афганистан. Эта возможность таяла с каждым днем, и Афганистан возвращался в свое прежнее неуправляемое состояние, но теперь вооруженный до зубов, с наследием, оставленным десятилетием соперничества свервдержав. Афганское Сопротивление, которое своей борьбой с превосходящей силой сверхдержавы приковало к себе внимание Запада, начало терять своих самых стойких сторонников. Вчерашние романтические борцы за свободу становились грязными бандитами.
Западные средства массовой информации свернули свою работу в соседнем Пакистане в поисках более драматических событий, вроде тех, что произошли на площади Тяньаньмэнь, где рождались новые герои — китайские студенты, не боявшиеся противостоять танкам Народно-освободительной армии. Вслед за уходом прессы стали уезжать так называемые «афганские арабы», возвращавшиеся домой в страны Ближнего Востока, преисполненные сознанием важности выполненной миссии и полные идей проведения радикальных перемен у себя дома. В их числе был сын саудовского миллиардера Усама бен Ладен, инженер-строитель, построивший несколько детских приютов и домов для вдов погибших бойцов Сопротивления в Северо-Западной пограничной провинции, а также тоннели и склады боеприпасов в горных массивах Нангархара и Пактии.