Конечно, были какие-то странные моменты, когда Боб давал волю своей фантазии. Иногда он водил Бонни в дорогие магазины и настаивал, чтобы она примеряла бальные платья. Бонни думала, что это было так глупо — с ней, матерью шестерых детей, обращаются, как с Золушкой, и она совершенно четко давала ему понять, что ей не нужно такое платье. Как-то, потеряв терпение, она спросила его, куда она пойдет в таком платье?
На самом деле у Боба был ответ. Конечно, на президентский бал по случаю инаугурации. Он объяснил жене, что получил приглашения на инаугурационные балы республиканцев — по всей видимости, на бал Джорджа Буша либо на бал Рональда Рейгана или на оба.
Изучение материалов Федеральной комиссии по выборам не выявило данных о том, что Роберт Хансен когда-либо оказывал финансовую помощь кому-то из кандидатов в президенты или в ходе других выборов. Однако приглашения на инаугурационные балы, как правило, даются тем, кто принимал участие в избирательной кампании или оказывал материальную помощь кандидатам. Следовательно, вполне возможно, что он жертвовал деньги каким-то организациям или политическим партиям. Это позволяет задаться вопросом: мог ли Боб Хансен жертвовать полученные от КГБ деньги на нужды Республиканской партии?
После ареста мужа Бонни сообщила, что, по ее мнению, он оказывал материальную помощь избирательным кампаниям Республиканской партии и некоторым другим консервативным организациям. Осталось неясным, действительно ли Бонни располагала четкими сведениями о том, что ее муж оказывал финансовую помощь политическим кампаниям, но проводившееся расследование, похоже, не уделило должного внимания проверке этой информации.
Снова посреди ночи в доме Феликса Блоча зазвонил телефон. На этот раз звонивший мужчина назвался Фердинандом Паулем и сообщил, что звонит по поручению Пьера, который «не сможет с ним встретиться в ближайшем будущем». Пьер «болен», сказал Пауль. И добавил, что у него «подозревают заразную болезнь».
Перед тем как повесить трубку, Пауль добавил: «Я беспокоюсь о вас. Берегите себя».
Блоч нервно повесил трубку. Он уже понял, что ему надо думать очень быстро. Это был звонок от КГБ. Он знал, что «Пьер» — это Гикман, и сообщение означало, что Гикмана кто-то предал. Теперь КГБ сообщал ему, что над нимгоже нависла угроза.
Благодаря полученному еще в мае предупреждению Гикман успел бежать в Москву, но КГБ, получив сигнал от Хансена, ждал целый месяц, прежде чем предупредить Блоча. В силу каких-то причин Советы решили сначала предупредить Гикмана и только потом Блоча. Теперь Феликс Блоч был оставлен один на один со своей проблемой.
Когда на следующее утро Блоч приехал на работу в Госдепартамент, он понял, насколько одинок. Агенты ФБР, перехватившие ночной телефонный звонок, были в ярости, что кто-то предупредил Блоча. Они тут же предъявили ему обвинение, и Блоч почувствовал, как мир вокруг него рушится. Однако предупреждение КГБ сыграло свою роль и позволило ему выдержать жесткий допрос ФБР. Он стоял на своем, отказываясь признаваться в чем-либо, что давало бы основание для его ареста.
Раздосадованное упрямым запирательством Блоча и собственной неспособностью получить согласие Министерства юстиции на арест, ФБР установило за Блочем открытое наблюдение и стало «водить» его по всему Вашингтону. К началу июля сведения о том, что в Госдепартаменте появился человек, подозреваемый в шпионаже, стали достоянием гласности, об этом сообщила телекомпания «Эй-Би-Си». Теперь вместе с бригадами ФБР за Блочем стали ездить бригады тележурналистов, и расследование, которое Тед Прайс хотел держать в секрете, превратилось в цирк для прессы. Телевизионные кадры, показывавшие Блоча, подавленно сидящего в парке на скамейке в окружении телевизионных камер и репортеров, вызывали почти симпатию к этому довольно несимпатичному человеку.
В условиях такого всеобщего внимания ФБР стало еще труднее убедить Министерство юстиции принять правовые меры в отношении Блоча. Дело зашло в тупик, вызвав разочарование и недовольство следователей ЦРУ и ФБР, которые, по их представлениям, были так близки к тому, чтобы «пригвоздить» Блоча, а теперь бессильно наблюдали, как он ускользает у них из рук.