— Мы с ним за одними и теми же девочками бегали.
Там же, в Тбилиси, рос выдающийся кардиохирург Владимир Иванович Бураковский. Позднее, уже в Москве они станут с Примаковым близкими друзьями.
Вдова Бураковского, Лилиана Альбертовна, выросшая в Сухуми, рассказывала:
— Воспитание у них с Бураковским было одно — тбилисское. У них был один кодекс чести, очень достойный. В старом Тбилиси люди доброжелательно относились друг к другу. Никого не интересовала национальность соседей и друзей — это было неважно. Тбилиси был интернациональным городом, многоголосым, разноплеменным. Рядом жили грузины, менгрелы, курды, много армян, евреи, турки — очень смешанный город. Было важно другое — как человек относится к жизни, к друзьям, умеет ли он защитить свою честь и не уронить свое достоинство, вести себя как положено мужчине. Вот это были критерии, по которым оценивались люди…
Леон Аршакович Оников, который почти всю жизнь проработал в аппарате ЦК КПСС, был знаком с Примаковым шестьдесят лет.
Оников тоже учился в Тбилиси:
— Мы познакомились, когда он учился где-то в третьем классе, а я постарше был. Но поскольку я переехал из периферийной школы и год потерял, то разница между нами стерлась. Вот с этих пор мы друг друга знаем.
Юный Примаков похож был на маму. Полным он еще не был, средней комплекции. Его иногда называли самураем: глаза раскосые, лицо худое, тонкие усики.
— Тбилиси — это кузница дружбы, там высока культура дружеских отношений, — рассказывал Лев Оников. — Много-национальность Тбилиси — это достоинство города. Грузинам присуща большая деликатность в личной жизни, рафинированность. Русские, живущие в Тбилиси, в дополнение к своим качествам — твердости, открытости — вбирали замечательные грузинские черты. А кроме того, в городе кто только ни жил — и греки, и персы, пока их Сталин не выслал. Это делало нас интернационально мыслящими людьми.
А вот в Москве Примаков столкнется с непривычной для него практикой делить людей по этническому признаку.
Его друзья не любили говорить на эту тему. Отделывались общими фразами насчет того, что «в нашем кругу его национальность никого не интересовала». В этом никто не сомневается, порядочные люди не могут вести себя иначе. Но Москва не состоит из одних только друзей Евгения Максимовича.
В архивах ЦК КПСС, открытых после августа 1991 года, сохранились письма бдительных ученых, сигнализировавших партийному руководству о неарийском происхождении Примакова в надежде сместить неугодного директора:
«Коммунисты Института востоковедения АН СССР просят вас принять самые строгие меры против произвола, беззакония, взяток, злоупотребления служебным положением, которые насадил в нашем институте «академик» директор Примаков Е.М., настоящая фамилия Киршинблат.
Махровый делец, руководитель сионистской мафии в институте, злоупотребляет служебным положением, почти целый год в году пребывает в загранкомандировках, собирая взятки со своих сотрудников, живущих за границей, и на нетрудовые доходы выстроил себе дачу-дворец на «Малой земле». Не брезгуя ничем, крупной мошной разбазаривает Примаков-Киршинблат государственную казну для своего обогащения, алчности, наживы.
Он полностью развалил институт, разделив сотрудников на угодных ему евреев и неугодных остальных прочих…»
Это малограмотное письмо — не анонимное, а с подписями конкретных людей — было написано уже в горбачевские времена и поступило в ЦК КПСС в октябре 1985 года. Поскольку Примаков взяток не брал, государственное имущество не разбазаривал и дачу-дворец не строил, то письмо трудящихся практических последствий не имело.
Но с такими письмами знакомили высшее руководство, устраивались проверки и в аппарате сладострастно шушукались: у академика-то, оказывается, не все ладно по пятому пункту…
— В первые годы перестройки, — вспоминал бывший член политбюро академик Александр Николаевич Яковлев, — на митингах лидер «Памяти» Дмитрий Васильев распространял листовки, где говорилось, что в Советском Союзе существует сионистский заговор. Кроме меня, как главного советского еврея, там обязательно фигурировал Евгений Максимович Примаков — под другой фамилией. Забыл какая. Потом и Ельцина включили в этот список.
Озабоченные еврейским вопросом не сомневаются в том, что русская фамилия Примакова — не настоящая, а придуманная, что не только его мать, но и отец — евреи. Работая над мемуарами, он счел необходимым рассказать о своем происхождении.